Накрылась наша бабочка...

[azaroton-oikon]

Кинотеатр имени меня все еще работает - похоже, это неизлечимо. На сей раз меня проперло (даже приперло) вспоминать фильм, стяжавший славу культового и перестроечного, а позже - славу дедушки "Дня сурка", прадедушки "Нас из будущего" и племянника "Назад в будущее". А для меня "Зеркало для героя" Владимира Хотиненко - явление вполне самодостаточное Смотрено было в детстве на далекой чужбине энное количество раз, потом по телевизору такое же количество, потом, как водится, куда-то запропало из окружающего информационного поля, а вот теперь попало в руки. Вот и буду во всеуслышание любоваться и цитировать, а сообщать и оценивать почти не буду. Оно там неоднозначное и неодногранное

туда?

Итак, даны два героя из поздних восьмидесятых. Первый - в меру беспринципный и в меру циничный, но неплохой парень, психолог, пишет заумные диссертации «Особенности пространственной организации биоэлектрической активности мозга во время речевого акта» и переживает конфликт поколений со старым отцом. Который, в свою очередь, пишет производственные романы об остановке вредных ГЭС и о чистой любви советских людей...


Вера – вот кардинальный вопрос каждого поколения. Идеал надо предложить молодым! Иначе вы оставите их с одним «ура». Раньше на Руси как пели? «За царя, за родину, за веру мы грянем дружное «ура»... Царя, слава богу, скинули, веру отменили. А мы как жили, с чем умирали? «За Родину, за Сталина», - перед смертью кричали. Победили с этим. Теперь Сталина убрали. Что осталось? «За Родину, ура!» А Родина для вас что? Звук?


Ты что? Твои гидростанции я, что ли, строил? Или это я «ура» орал до посинения, когда вы там топили города и села? Меня тогда и не было, когда вы такое портачили в своем энтузиазме, что сейчас самим страшно. «Ура»! Я это «ура» выдавливаю из себя всю свою жизнь, потому что стыдно! Чего ты своей жизнью добился и вы все? Вы врали, вам врали всю свою жизнь, а теперь боитесь друг другу сознаться!


Мы умирали за вас... Ты враг, ты настоящий, страшный враг...


«Нам нет преград...» А нам их и не надо!


А второй - инженер, потрепанный жизнью (но куда менее циничный, кстати) и недавно вернувшийся после отсидки, когда вверенная ему старая шахта рухнула...
Ну вот, вернулся - корреспондент, значит, приезжает: «Андрей Иванович, будем писать о несправедливости, проявленной к вам...» Я говорю: «А кто мне два года вернет?» «Ну, надо же думать о будущем...»


А вот вам, пожалуйста, и антикварный "Наутилус",на концерте которого герои и встретились


Герои гуляют по окрестностям, наблюдая за съемками кино... только чем дальше, тем все страньше и страньше обстановка вокруг...


Смотри, и паровоз откопали, а?


Считаю вас подозрительными лицами! Та-ак... Денежки-то не наши! И курево заграничное. За дураков нас держите?


Это ж Сашко, он на нашей улице жил...


А в милиции-то на газетке – сорок девятый год... Восьмое мая, завтра праздник. Что же у нас в сорок девятом было-то? Наши атомную бомбу изобрели... По-моему, ГДР образовали...


Слушай, так я ж родился в сорок девятом!


"И в забой отправился парень молодой..." Герой ищет кусок хлеба до того, как найти способ вернуться в свое время


Не дрейфь. Я вначале тоже шахты боялся. Как думаешь, война с Америкой будет?


Чуешь, угольком пахнет? В забое человек поставлен лицом к природе. Легче проявить себя. Вроде маленький, неказистый перед громадиной, а обязательно выходит победителем.


Шахта старая, дореволюционная еще...


Давай, пошевеливайся, чтобы хлеб не стыдно было в руки брать!


А второму судьба улыбнулась пошире...
Инженер? Горняк? Дело, голуба! Ты – начальник без участка, а у меня – участок без начальника. Сторгуемся!


Дерево на шахте дефицит, люди из-за него гибнут, а Роза, не иначе, стоечку домой прет...


Живем, как мураши. Присыплют – выкарабкаемся, и опять копаемся...


Но главный сюрприз для "пришельцев" еще впереди...


Заело время, понял? Все по новой пошло. Меню в столовой вчерашнее, после работы воскресник, а в десять часов телеграмму из министерства принесут...


Осознав свое положение, герои расходятся: один пускается в путешествие чуть ли не по всей стране, но понимает, что убежать из этого дня не получится ни во время, ни в пространство... А зато перед его отчужденным взором проходят вот такие кадры...


Бежать нельзя, я пробовал. А изменить что-либо – тоже. Значит, остается одно: чтобы этот день двинулся, не надо делать ничего! Травинки не помять, тени не бросить, а главное – не вникать в их проблемы! Они же не помнят ничего, ни добра, ни зла. Как градусники – стряхнул, и нет ничего.


А вот другой остается на месте и пытается что-то изменить к лучшему в данный ему день, а лучше всего - закрыть ту самую шахту "Пьяная", за которую ему придется в будущем отбывать срок...
Я тут как бог. Творю, караю, спасаю. Вот сегодня Федьку на шахту не пустил – теперь он живой. Кассу не даю ограбить, мужики теперь при деньгах. Я каждый день к Тюкину: «Инженер! Горняк!» - и сотню в день, как у стахановца. Вот горку никак взять не могу и Пьяную закрыть.


Устаю очень, Сережа. Очень устаю. Но главное – я уже знаю, как действовать! Ты не видел главного – они меняются! Если изо дня в день повторять одно и тоже, они запоминают! Нужно только ежедневно и с полной отдачей.


Значит, согласно твоему документу, четыреста тонн угля я умыкаю у государства? – Да каждая лава перекроет в несколько раз, и через двадцать дней... – Через двадцать дней от твоей головы останется воспоминание! Стране нужен уголь! Уголь! Вот реальное задание нашей партии! – Через тридцать лет она обвалится, и я сяду. И моя жена мне кукукнет как заключенному, понял? – Через тридцать лет другие коммунисты ответят перед партией. А наша задача – выстоять в наше конкретное время!


А я понял: раз этот бешеный день повторяется, крутится, значит, это проверка. Сможем ли мы хотя бы один день сделать таким, каким он должен быть... А Пьяную я взорву! Но они же в три смены пашут, с людьми же взрывать-то придется!


Вот за что больше всего и люблю этот фильм - уж такая зримая, осязаемая, плотная реальность того времени вокруг, и такая неприглаженная, со всеми алогичностями, странностями и перекосами, которыми так богата, в самом деле, жизнь...

Мужики! Что ж вы такие скучные, домой же едете! Песню давай! Эх, вы... Ауфвидерзеен!


Спорнем – вон до того куста?


Во! Гони поллитровку!


А ты сексуальная. – Какая? – Хорошая, значит...


Товарищи! Есть предложение назвать наш городской сад... – Садом имени маркиза де Сада!


Памятник шахтерской славы!


Я знакомую музыку вальса
Услыхал в тишине городка...


Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд...


Я знал, что такая песня должна быть. Слеза несбывшихся надежд - это же про меня...


Вон пацана видишь? Знаешь, кто это? Это же я...


Эх, Андрюха, нам ли быть в печали!..


А второй еще не родился, но зато получает возможность еще раз увидеть маму...

На призыв мой тайный и страстный,
О друг мой прекрасный,
Выйди на балкон...

(саундтрек там отдельная песня - очень тянет сказать, что только у нас возможна такая эклектика и только у нас она была столь органичной )

А вы кто? У вас такое лицо знакомое...


Мама...


Ну как это называется? Убьют ведь, застрелят или зарежут, и концов не найдешь! Я тороплюсь, спешу – калитка нараспашку, дверь открыта... Ну как же так, а? Не любишь ты меня, себя не бережешь... Совсем глупая ты у нас, мамка...


... и открыть с новой стороны своего отца, который, оказывается, сам положил немало трудов, чтобы добиться закрытия той самой шахты...

Вы потенциальный убийца. Спекулировать на энтузиазме, выработанном в военные годы, во-первых, подменять лозунгами настоящие, пусть самые важнейшие дела нашего времени, во-вторых - есть способы уничтожения всего самого разумного, лучшего, сознательного, что есть в наших людях...


Пьяный? Отдыхаешь... Не стыдно? Люди после трудового дня вкалывают... Иди отсюда!


Батя...


Я предупреждал Кирилла Ивановича: попридержи язык, партия не заслужила, чтобы даже такие уважаемые люди, как твой муж, позволяли себе оскорблять и меня, и руководство...


Справедливость восторжествует. Найдутся люди, которые поймут и простят!


Итак, "деятельный" герой отваживается на свою эскападу, хоть и не сумеет довести ее до конца - запнувшись о ту самую треклятую горку, его мотоцикл взорвется вместе со своим грузом...



А "созерцательный" действительно после этого получит возможность "травы не примять, тени не бросить", очередное из этих восьмых мая проводя в своем доме, прячась в шкафу, как его второе "я" сейчас в материнской утробе...

Ладно, это мой дом... Некуда мне идти-то все равно как-то...


Пламя души своей,
Знамя страны своей
Мы пронесем через миры и века!..


Мама... Она умерла, а я ей все стихи писал. «Как глаза закрою, сердце затоскует – дом родимый видится да родная мать... Суждено ль когда-нибудь нам с тобою свидеться? Если бы хоть раз еще тебя обнять!».


Господа! Наш пароход отходит через пятнадцать минут! Мы будем плыть по великой реке Миссисипи!


Я настоял на своем, закрыл Пьяную... Был невоздержан на язык. Ну, Тюкин, гад, не поддержал!


... и в конце концов он выйдет из утробы, встретившись с отцом уже напрямую...

Бать, ответь мне на вопрос. Если человек из-за паршивой шахтенки ломает жизнь себе, родным и ни черта не добивается, это что? Идиотизм? Фанатизм? Или что-то, чего я не знаю? Батя, ты-то ведь станешь совсем другим, ничего от тебя нынешнего не останется... Будешь ты в бессилии выть и кататься по полу от невозможности хоть что-то исправить, только мать будет прощать, плакать, плакать, прощать... А я, батя, наверное, всю жизнь буду мучаться жалостью к тебе...


Ну что ж вы, шакалы? У него жена беременная – мно-о-о-ой!


Не пойду, я сказал! Закрой дверь!


Роди, Лидка, три господа в душу! Даешь!


Все. Родился. Выпихнулся обратно. "Ныне отпущаеши раба твоего..."


И ведь что интересно - оба "выбрались" по-своему... Мне показалось в этом, что оба по-своему были правы. Хотя "созерцательный" и несколько разминулся во времени с самим собой - успел из окна-зеркала увидеть свое примирение с отцом уже в своей реальности...