Время между онлайнами проходило довольно пестро:
- был спектакль "О сущности любви" в Эрмитаже, на котором меня этот театр впервые утомил: непривычен для сегодняшнего дня жанр "документального спектакля", а начинается там именно с такого подхода: несколько минут кряду следователь зачитывает протокол осмотра тела, потом так же старательно зачитываются письма и дневники свидетельниц... Но в итоге коллаж из незатертых строк под специфически-эрмитажное оформление между экзальтацией и клоунадой мне честно выдали - так что я не в претензии. В отличие от школьников, которых набили в зал в целях освоения школьной программы, но уж это их проблемы
- были, совершенно вне плана для меня, замечательно классические "Три сестры" в "Современнике", с изумительной колористикой и очень обаятельными Тузенбахом-Ильей Стебуновым и Ириной-Викторией Романенко,
- еще была экстремальная практика под названием "инвентаризация", когда автор этих строк, попеременно ощущая себя Индианой Джонсом и завхозом Камноедовым, лазал по всему учреждению в поисках материальных ценностей, заглядывая даже в те места, где прежде не ступала нога человека;
- а еще в порядке реализации из года в год фрустрируемых желаний удалось-таки выбраться на Юлия Кима в "Школу современной пьесы"; чему тоже, как тихий фанат его, теперь тихо радуюсь. Между прочим, заразило меня там (по ассоциации) песней, которая там вовсе не пелась, и мелодию к которой я не узнаю никогда. Но вспоминалось потом не раз:
Синьору Толстопузи я душу продавал.
Ответил Толстопузи: «Нет, это не товар.
Куплю я только шкуру, а душу не куплю.
Ступай ты с нею к черту, продай, как я свою».
Попер я душу дальше в столицу нашу Рим
И за спекуляцию тут же был судим:
За то что я правительству хотел всучить в кредит
То, что правительству и так принадлежит.
Но вот синьора Нуна: «Душу говорит, давай!»
«А что ты дашь мне за это?»
«А сам, говорит, выбирай».
«А много мне не надо».
«И мне», - говорит она.
«Ну, на!» - сказал я Нуне.
И Нуна мне: «Ну, на!»
Ссылка дня