laughter lines run deeper than skin (с)
"Вас привлекает старая мебель, старые машины, старые картины... всё, кроме старых людей!"
Зеркальное: было у меня про этот спектакль, но не могу я удержаться и не написать про соответствующий фильм. Точнее, писать ПРО него мне совершенно не хочется (а это большой положительный критерий
) Хочется, как обычно, цитировать и показывать. Мне нравится сценарий, нравятся герои, нравятся актеры, нравится режиссер, нравится музыка, нравится продуманность и сбалансированность всего вообще, нравится Нью-Йорк, причем последнее - исключительно на основании этого фильма 
И да, я вообще предпочитаю искусство кино искусству театра , но тут еще и сценарий значительно лучше пьесы.
много-много текста и картинок; но я старательно держу себя в руках и не воспроизвожу каждый кадр и каждый диалог, как мне бы хотелось Но все равно, это почти диафильм.
Вот хотя бы потому сценарий лучше, что начинается с глубоких корней, давая многое понять о будущем...
Всем известно, что рабочих притесняют. Нашим дочерям платят по четыре, а то и по три доллара в неделю, потому что они – ученицы. Но какую науку им предстоит освоить? Об орущих бригадирах? О смердящих туалетах, зимах без отопления, счетах за электричество, которое они переводят, за иголки, которыми они шьют, и даже за стулья, на которых они сидят? А ведь через пару недель наступит десятый год двадцатого столетия!
Дух всеобщей забастовки витает здесь, подобно пламени, горящему у вас внутри. Да! Только взрыв народного гнева может ответить на эти бесчинства!
Если нарушу я клятву и предам наше общее дело, да отсохнет моя вознесенная вверх рука...
Забастовка! Забастовка!
Забастовка!
...тот же герой лет восемьдесят спустя. Его зовут Нат, и внутри он практически не изменился
За сотню лет их приемы не изменились. Чем мы ответим им? Сплотим наши ряды! Хватайте костыли, берите трости, подкатывайте сюда на инвалидных колясках, присоединяйтесь к рабочим, и давайте все вместе их поддержим!
Все мы были драконами, пока зубы не выпали...
Чтобы быть симпатичным старым коммунистом, надо, видимо, жить в Америке... "Семь часов утра, подвиг"... прошу прощения, рейд по окрестным магазинам
Это еще что?
Фото для нашего архива. Ищите себя в воскресном номере «Дейли Ньюс», сэр, под заголовком «Позор Нью-Йорка»! Статья будет составлена моей организацией «Общество по защите прав потребителей».
Цена явно нуждается в корректировке... Потребители! Протестуйте, пока вас самих не употребили!
А вот и второй центральный герой - Мидж Картер, "управляющий котельной" в многоквартирном доме, который единственный может найти общий язык с бойлером
Что значит «сто двадцать один градус»? Думаешь, тебе удастся меня обмануть? Тебе не стыдно, чокнутый мой старикашка? Нам нужно подогреть водичку, дружок! Не надо пустых обещаний, просто подогрей воду!
И вот оба старичка встречаются на лавочке... А может быть, два мира встречаются в поисках истины? А может быть, два человека - в поисках близкой души?
Итак, на чем я остановился вчера? О чем мы вчера говорили? – Мы ни о чем не говорили. Это ты говорил, а я молчал. – Ладно. И о чем же я вчера говорил? – Я не слушал. Ты прекрасно справился со всем в одиночку.
Хватит притворяться, что ты читаешь. Ты не видишь дальше своего носа!
Почему же ты не слушал? – Потому что ты распоследний врун! Можешь лучше говорить вон с тем деревом! – Это фонарный столб.
Ну ладно, умник, значит, ты был беглым кубинским террористом? – Был. – И зовут тебя Хосе или Фернандо? – Упаси боже! – Значит, это все вранье! – Это легенда!
Выходит, ты шпион? Что за дурацкая легенда? – Сколько раз я им это говорил! Что делать, говорят они, здесь никто не спрашивает. Вот как они с нами разговаривают!
Может, они думают, что на такого старика, как я, никто не обратит внимания.Мне кажется, они хотят, чтобы я добился того, что называют полным внедрением... – Полное внедрение? Что-то я об этом слышал...
«Полное внедрение»! Ты опять меня провел! Вот что, больше я тебя не слушаю! Убирайся прочь, парень! Это моя скамейка, я первый сюда пришел.
Покажи мне табличку, где написано, что это твое место! – Вот здесь! Эти кулаки получили «золотые перчатки» летом девятнадцатого и двадцать восьмого. Это мое место! Я занимаю его уже полгода. Оно было таким тихим и мирным, пока ты не нарисовался здесь неделю назад и не принялся дурить мне голову...
Как же ты можешь ударить, когда меня не видишь?
Никогда раньше не падал, никогда...
– Ерунда! Я падаю каждое утро, стоит мне проснуться. В два года встаешь на ножки, а потом – бум! – и семьдесят пять лет прошло...
А однажды я был на том свете, шесть минут, доктор сказал. Знаешь, каково это? Скучно...
Ты опять мне наврал, что был на том свете? Ты своим враньем уложил меня на обе лопатки! – Да вовсе я не вру. Я лишь слегка приукрашиваю истину. Иногда истина не совсем устраивает.
Твои шарики окончательно заехали за ролики! – Как мне повезло! Личный эксперт по душевному здоровью!
Три года я уже на пенсии, а все работаю. Они перевели меня в ночную смену, с глаз долой. Да, сэр! Перед вами старый, мудрый человек-невидимка!
Нет, ты давно покойник! Пятнадцать лет без прибавки – это покойник, это призрак! Меня-то люди замечают, я всегда на виду! – Чокнутый старикашка! Они не хотят видеть твою сморщенную физиономию, как, впрочем, и мою. Только я-то им еще нужен, а ты давно нет.
Самое странное, что во сне я вижу яркие краски, образы четкие, а потом я просыпаюсь, и реальная жизнь больше походит на сон.
Картер, зачем нам зрение, если есть мировоззрение?
Советский Союз подложил мне такую свинью, но я не похоронил идеи пролетариата! Они лучше тех людей, которые их придумали.
Легальная травка от дядюшки Сэма. Правительство раздавало ее, когда был месячник борьбы с глаукомой. Расширяет сосуды, снимает напряжение... Одна затяжка, и ты будешь смеяться над шестичасовыми новостями!
Задержи дыхание, не выпускай...
– Сам знаю! Я курил травку, когда ты еще под стол пешком ходил.
Когда ты в последний раз занимался любовью? – Последний раз это было 10 июля 1981 года. - Мой последний раз был на стороне. Эх, гулящая моя душа, я их всех обманывал, всех пятерых моих жен... Мне было семьдесят шесть, и все равно тянуло налево.
Герои вспоминают былых возлюбленных...
Секс – это ерунда, главное – влюбленность. Я-то уж это знаю. Прибор давно вышел из строя, а сердце все жаждет приключений и увлечений!
А у тебя были только черные женщины? - Раз уж я родился черным... – Что? – Черным. – Что?! – Черным! – Извини... Боже, ты и вправду черный!
Дьявол! Ну неужели не смешно, что я опять попался на твой крючок, старина!
Слушай, представь, что ты мой партнер, а я Билли Говард. Что бы я тебе ни сказал, отвечай: «Я не Раппапорт».
- Привет, Раппапорт!
- Я не Раппапорт.
- Раппапорт, что с тобой стряслось? Раньше ты был низеньким и пухлым, а теперь высокий и худой.
- Я не Раппапорт.
- Раппапорт, раньше ты был юношей с бородой, а теперь ты старик с усами. Что случилось?
- Я не Раппапорт.
- Раппапорт, ты что, и фамилию сменил?
А вокруг, соответственно, Нью-Йорк - freaky, dreadful, gorgeous...
Вообще, это еще пример построения пьесы "на трех актеров". То есть кто-то третий все время (ну, почти) вступает в контакт с нашими старичками - вот, например, представитель кондоминиума, которому надо сообщить Миджу, что его скоро уволят за старостью и ненадобностью...
Все-таки он нашел меня... Поговаривают, что дом будут реорганизовывать в кооператив. Хочет поговорить со мной насчет реорганизации. Он вбил себе в голову, что я плохо вижу!
Мы разгромим этого Дэнфорда еще до ужина! Я обязан поднять тебя с колен и вывести из тени в свет.
Нет, не благодари меня! Благодари Маркса, Ленина, Горького...
Мне нет дела до этих парней. Сейчас он придет, и ты на глаза ему не показывайся! Иначе, я знаю одного наркомана, за десять долларов он тебя пристукнет! Так что он сейчас придет, а ты сейчас уйдешь.
Как председатель жилкомитета, я обязан прислушиваться к рекомендациям управляющей компании... – И они рекомендуют вышвырнуть меня за борт? – Не раньше, чем через восемь недель! Но мы предусмотрели льготы, пенсионное обеспечение, шестинедельное выходное пособие... Боже, как мне это неприятно!
А мне-то как неприятно, если б вы знали! Все дело в том, что вы же без меня пропадете. Внизу у вас паровой котел «Эйри Сити», чокнутая машина, с которой не может справиться ни одна живая душа, кроме меня. – Мы хотим ее заменить. Установим автоматическую систему, ей не нужен техник.
Тогда вы точно без меня не обойдетесь! Вам понадобится план коммуникаций, а он у меня в голове. – Мы наймем бригаду опытных инженеров, и они уже провели техосмотр. А помещение, где вы жили, переоборудуем в квартиру с садом. – Если бы я знал раньше, что живу в квартире с садом, то почаще бы устраивал вечеринки! – Вся беда в том, что... – Беда в том, что вы вышвыриваете меня на улицу, а корчите из себя благодетеля!
Я добьюсь для вас десятинедельного пособия... – Неприемлемо!
Мистер Дэнфорд, вы крупно влипли. Моя фирма представляет интересы мистера Картера, но, что более важно, мы представители Ударного Отряда по Правам Человека, с которым вам теперь постоянно придется иметь дело.
Вы оставите мистера Картера работать в качестве консультанта на весь период реконструкции!
Почему я должен нести ответственность за... – Вы поймете это завтра, когда увидите пикеты возле вашего института и демонстрации возле вашего дома!
Ваше имя станет нарицательным. Оно будет означать преследователей стариков, инвалидов, черных и слепых!
А это "притеснитель" куда более реальный - подросток, делающий бизнес на "опеке" нищих и стариков...
Эй, старик, ты сегодня припоздал.
Собрали денежки, ребята? Молодцы!
А ты кто и где живешь? – Сначала я скажу тебе, где я работаю. В пятнадцатом участке, на особом задании. – Я провожу тебя домой. Буду охранять. – От кого? – От меня, в основном. Это будет стоить тебе трешник.
Стой, товарищ! Я тебя знаю. Я знаю, потому что я был таким, как ты, шестьдесят пять лет назад. Итальянские мальчишки, ирландские, русские – мы все воровали. Этот город всегда жил по законам Дарвина. Беда в том, что ты выбрал не ту добычу. Не забывай, что есть еще и верхушка – жирные коты, большие шишки, тузы – а мы, малыш, мы в самом низу, мы должны держаться вместе.
С тебя уже пять. Твой треп повышает цену.
На помощь! Смотрите, здесь человек! Помогите! Кто-нибудь!
Ну что, наш панк ударился в бега и больше не мешает нам жить?
Уверен, ты как раз хотел справиться о моем здоровье. Легкое растяжение, никаких переломов и вывихов. Я умею падать! В этом деле я крупный специалист.
Я не могу разглядеть твоего лица, но ясно вижу на нем слово «покойник»! А теперь ты уходишь с этой лавочки или я?
Дочь Ната. Работает в компании по недвижимости, периодически "прикрывая" папу - именно ее телефон он раздает всем как телефон той или иной грозной организации. Каждый раз она утверждает, что уж этот раз был последний, и пора бы ему уже угомониться...
Папа, ты повредил ногу? Опять влез в какую-то драку? За тобой надо следить. – Ты меня пугаешь. – Я пугаю? Это я вздрагиваю при каждом телефонном звонке, полиция это или больница!
«Ты помнишь, какое сегодня число, папа? Ты помнишь, что ты ел на обед?» Один неверный ответ, и ты отправишь меня в дом для никому не нужных! Ты стала моим личным КГБшником!
Раньше ты не считала, что мир принадлежит тому, кто сделал самую большую ставку. Это было до того, как ты поступила в эту компанию по недвижимости.
Ты променяла Маркса и Ленина на шмотки!
Всем детям дарили велосипед на десять лет – мне всучили «Капитал»! Дети меня сторонились, никто в квартале не хотел со мной играть. – Но потом у тебя появились свои идеалы, и мне это было по душе! Ты вышла из партии, я уважал твой выбор. Права человека, антивоенные марши, тебя арестовывали... Ты изменилась! – Нет! Но я просто заметила, что мир не меняется. Я стала умнее и теперь участвую только в битвах, которые могу выиграть!
Замечательно! И теперь все в квартале готовы с тобой играть, да?
Прости, отец, я давно оставила баррикады. Меня уже десять лет не сажали в тюрьму.
Если бы я была за решеткой, ты бы был вне себя от радости! – Не был бы вне себя! Но доволен.
И какого черта я смеюсь?
Раппапорт, ты раньше была маленькая и пухлая, а теперь высокая и худая. Что с тобой стряслось?
Пожалуйста, не заставляй меня обращаться в суд о признании недееспособности. Если будешь бороться со мной, ты проиграешь. Ты весь изранен, плохо видишь, и с этим ходунками ты легкая добыча для жуликов.
А вот тот самый ангел, в котором герои через магический кристалл своей близорукости видели своих любимых... Она рисует в парке с натуры.
Но, оказывается, жизнь у нее далеко не ангельская, и рисует она не просто так, а по программе центра, где она хочет вылечиться от наркомании. Впрочем, кое у кого на нее другие планы...
Как ты меня нашел? – Я прирожденный охотник, мисс Лори. Особенно на кроликов. - Ковбой, через недельку-две я бы тебе позвонила...
Я доверял тебе, девочка. Верил в тебя. Дал тебе в кредит товара на две штуки, и все это знали. Проклятый город, все пытаются тебя надуть!
Ты должна понять, что я говорю серьезно. Если ты этого не поймешь, я не получу своих денег, а ты не доживешь до старости.
У нас вышло небольшое недоразумение. Я думал, что ты честная девочка, а ты думала, что я из бюро добрых услуг.
Мои деньги – завтра вечером.
Наши старики-разбойники, конечно же, не могут оставить девушку в беде...
Повтори еще раз, как меня зовут. – Я все помню. Донато. – Полностью! – Энтони Донато. – ...Известный как Тони Трость. Молодец.
Я подойду к нему, а потом смотаюсь, а о тебе узнаю из программы новостей...
Ты кто? – Я никто. Я один из его парней. Но вон там, в машине, сидит большой человек, и он хочет вас видеть.
Лори Дуглас – моя дочь. – У нее есть отец? Я думал, такие, как она, вырастают сами по себе, как плесень. – Не в прямом смысле, в более широком. У моей семьи полно детей... Я Донато. – Никогда не слышал. – На твоем уровне, пожалуй, что нет. Я тебя просвещу. Наша семья работает в Финиксе, получает указания от Капетти из Нового Орлеана. От Капетти! Из Нового Орлеана! Мы звались турагентами, потому что устраивали туры туда, откуда не возвращаются.
Если вы только что прилетели из Финикса, то что же вы вчера делали в парке? Я ненавижу, когда меня дурачат. Этот город совсем прогнил!
Я должен блюсти свой имидж. Эта девчонка смешала меня с дерьмом. Где она?
Ого! Поглядите-ка, что тут у нас? – Чокнутый старик с ножом! Только подойди поближе, парень, я тебя проткну!
Я с тебя сниму кожу, как с яблока, будет салатик из ковбоя...
Пожалуй, это был самый большой интервал между встречами, но...
Я провел двадцать девять восхитительных дней БЕЗ тебя. Я сказал им, не пускайте его и не верьте ни одному его слову, даже если он скажет, что он здешний главврач и что он изобрел новокаин. – Я на тебя не в обиде. Хотя я больше не занимаюсь такими вещами. После этой истории, когда ты проявил мужество, достойное генерала Кастора, я решил снова стать самим собой.
Адвокат жилкомитета выяснил, что нет никакого Ударного отряда, так что теперь я без работы. Нам приказано освободить помещение в течение четырех недель, и никакого выходного пособия. А подумай о том, какую свинью ты подложил Лори! У меня сломано бедро. И тот панк вернулся, правда? – Да. Берет теперь по шесть долларов. – Сдается мне, ты продул со счетом пять-ноль.
И еще кое-что. Я не генерал Кастор. Твоего генерала, насколько я помню, разбили. Ко мне это не относится. Один умелый удар – и твоего замечательного Ковбоя как ветром сдуло! Знаешь, что я видел каждую ночь, лежа на больничной койке? Глаза Ковбоя. Эти испуганные, бегающие, цыплячьи глазки. Господи, даже с моим зрением я сумел разглядеть, какие у него были глаза!
В полдень мне нужно быть в центре для престарелых. Я теперь не буду так часто здесь бывать. Я должен извиниться перед тобой и еще, сказать правду. Несколько лет я был в профсоюзе, а потом сорок один год я проработал официантом. Вот и вся моя история. Вышел на пенсию в семьдесят три года. Они сказали, что могли бы меня оставить, если бы я не болтал так много и не докучал посетителям... Я всегда был полным нулем, и это правда. А теперь мне надо спешить. В полдень лектор Гувер прочтет лекцию «Что нужно знать о старости». Тем, кто доживет до конца, будут предложены прохладительные напитки.
Черт, приятель, ты по-прежнему не хочешь говорить правду!
Я уже сказал, мне нечего добавить! – Правду! – Я был простым официантом, вот и все! – Это слишком мелко для тебя. Черт возьми, скажи мне правду! – Я был официантом!
За исключением короткого периода, когда я работал в киноиндустрии.
В кино, что ли? И что у тебя была там за работа? – То, что я делал, ты вряд ли сможешь назвать работой. Видишь ли, мне довелось быть киномагнатом.
Что-то я такое слышал. Это что-то вроде раввина? – Есть некоторое сходство. Это было в начале пятидесятых...
Зеркальное: было у меня про этот спектакль, но не могу я удержаться и не написать про соответствующий фильм. Точнее, писать ПРО него мне совершенно не хочется (а это большой положительный критерий
) Хочется, как обычно, цитировать и показывать. Мне нравится сценарий, нравятся герои, нравятся актеры, нравится режиссер, нравится музыка, нравится продуманность и сбалансированность всего вообще, нравится Нью-Йорк, причем последнее - исключительно на основании этого фильма И да, я вообще предпочитаю искусство кино искусству театра , но тут еще и сценарий значительно лучше пьесы. много-много текста и картинок; но я старательно держу себя в руках и не воспроизвожу каждый кадр и каждый диалог, как мне бы хотелось
Но все равно, это почти диафильм. Вот хотя бы потому сценарий лучше, что начинается с глубоких корней, давая многое понять о будущем...
Всем известно, что рабочих притесняют. Нашим дочерям платят по четыре, а то и по три доллара в неделю, потому что они – ученицы. Но какую науку им предстоит освоить? Об орущих бригадирах? О смердящих туалетах, зимах без отопления, счетах за электричество, которое они переводят, за иголки, которыми они шьют, и даже за стулья, на которых они сидят? А ведь через пару недель наступит десятый год двадцатого столетия!
Дух всеобщей забастовки витает здесь, подобно пламени, горящему у вас внутри. Да! Только взрыв народного гнева может ответить на эти бесчинства!
Если нарушу я клятву и предам наше общее дело, да отсохнет моя вознесенная вверх рука...
Забастовка! Забастовка!
Забастовка!
...тот же герой лет восемьдесят спустя. Его зовут Нат, и внутри он практически не изменился
За сотню лет их приемы не изменились. Чем мы ответим им? Сплотим наши ряды! Хватайте костыли, берите трости, подкатывайте сюда на инвалидных колясках, присоединяйтесь к рабочим, и давайте все вместе их поддержим!
Все мы были драконами, пока зубы не выпали...
Чтобы быть симпатичным старым коммунистом, надо, видимо, жить в Америке... "Семь часов утра, подвиг"... прошу прощения, рейд по окрестным магазинам
Это еще что?
Фото для нашего архива. Ищите себя в воскресном номере «Дейли Ньюс», сэр, под заголовком «Позор Нью-Йорка»! Статья будет составлена моей организацией «Общество по защите прав потребителей».
Цена явно нуждается в корректировке... Потребители! Протестуйте, пока вас самих не употребили!
А вот и второй центральный герой - Мидж Картер, "управляющий котельной" в многоквартирном доме, который единственный может найти общий язык с бойлером
Что значит «сто двадцать один градус»? Думаешь, тебе удастся меня обмануть? Тебе не стыдно, чокнутый мой старикашка? Нам нужно подогреть водичку, дружок! Не надо пустых обещаний, просто подогрей воду!
И вот оба старичка встречаются на лавочке... А может быть, два мира встречаются в поисках истины? А может быть, два человека - в поисках близкой души?
Итак, на чем я остановился вчера? О чем мы вчера говорили? – Мы ни о чем не говорили. Это ты говорил, а я молчал. – Ладно. И о чем же я вчера говорил? – Я не слушал. Ты прекрасно справился со всем в одиночку.
Хватит притворяться, что ты читаешь. Ты не видишь дальше своего носа!
Почему же ты не слушал? – Потому что ты распоследний врун! Можешь лучше говорить вон с тем деревом! – Это фонарный столб.
Ну ладно, умник, значит, ты был беглым кубинским террористом? – Был. – И зовут тебя Хосе или Фернандо? – Упаси боже! – Значит, это все вранье! – Это легенда!
Выходит, ты шпион? Что за дурацкая легенда? – Сколько раз я им это говорил! Что делать, говорят они, здесь никто не спрашивает. Вот как они с нами разговаривают!
Может, они думают, что на такого старика, как я, никто не обратит внимания.Мне кажется, они хотят, чтобы я добился того, что называют полным внедрением... – Полное внедрение? Что-то я об этом слышал...
«Полное внедрение»! Ты опять меня провел! Вот что, больше я тебя не слушаю! Убирайся прочь, парень! Это моя скамейка, я первый сюда пришел.
Покажи мне табличку, где написано, что это твое место! – Вот здесь! Эти кулаки получили «золотые перчатки» летом девятнадцатого и двадцать восьмого. Это мое место! Я занимаю его уже полгода. Оно было таким тихим и мирным, пока ты не нарисовался здесь неделю назад и не принялся дурить мне голову...
Как же ты можешь ударить, когда меня не видишь?
Никогда раньше не падал, никогда...
– Ерунда! Я падаю каждое утро, стоит мне проснуться. В два года встаешь на ножки, а потом – бум! – и семьдесят пять лет прошло...
А однажды я был на том свете, шесть минут, доктор сказал. Знаешь, каково это? Скучно...
Ты опять мне наврал, что был на том свете? Ты своим враньем уложил меня на обе лопатки! – Да вовсе я не вру. Я лишь слегка приукрашиваю истину. Иногда истина не совсем устраивает.
Твои шарики окончательно заехали за ролики! – Как мне повезло! Личный эксперт по душевному здоровью!
Три года я уже на пенсии, а все работаю. Они перевели меня в ночную смену, с глаз долой. Да, сэр! Перед вами старый, мудрый человек-невидимка!
Нет, ты давно покойник! Пятнадцать лет без прибавки – это покойник, это призрак! Меня-то люди замечают, я всегда на виду! – Чокнутый старикашка! Они не хотят видеть твою сморщенную физиономию, как, впрочем, и мою. Только я-то им еще нужен, а ты давно нет.
Самое странное, что во сне я вижу яркие краски, образы четкие, а потом я просыпаюсь, и реальная жизнь больше походит на сон.
Картер, зачем нам зрение, если есть мировоззрение?
Советский Союз подложил мне такую свинью, но я не похоронил идеи пролетариата! Они лучше тех людей, которые их придумали.
Легальная травка от дядюшки Сэма. Правительство раздавало ее, когда был месячник борьбы с глаукомой. Расширяет сосуды, снимает напряжение... Одна затяжка, и ты будешь смеяться над шестичасовыми новостями!
Задержи дыхание, не выпускай...
– Сам знаю! Я курил травку, когда ты еще под стол пешком ходил.
Когда ты в последний раз занимался любовью? – Последний раз это было 10 июля 1981 года. - Мой последний раз был на стороне. Эх, гулящая моя душа, я их всех обманывал, всех пятерых моих жен... Мне было семьдесят шесть, и все равно тянуло налево.
Герои вспоминают былых возлюбленных...
Секс – это ерунда, главное – влюбленность. Я-то уж это знаю. Прибор давно вышел из строя, а сердце все жаждет приключений и увлечений!
А у тебя были только черные женщины? - Раз уж я родился черным... – Что? – Черным. – Что?! – Черным! – Извини... Боже, ты и вправду черный!
Дьявол! Ну неужели не смешно, что я опять попался на твой крючок, старина!
Слушай, представь, что ты мой партнер, а я Билли Говард. Что бы я тебе ни сказал, отвечай: «Я не Раппапорт».
- Привет, Раппапорт!
- Я не Раппапорт.
- Раппапорт, что с тобой стряслось? Раньше ты был низеньким и пухлым, а теперь высокий и худой.
- Я не Раппапорт.
- Раппапорт, раньше ты был юношей с бородой, а теперь ты старик с усами. Что случилось?
- Я не Раппапорт.
- Раппапорт, ты что, и фамилию сменил?
А вокруг, соответственно, Нью-Йорк - freaky, dreadful, gorgeous...
Вообще, это еще пример построения пьесы "на трех актеров". То есть кто-то третий все время (ну, почти) вступает в контакт с нашими старичками - вот, например, представитель кондоминиума, которому надо сообщить Миджу, что его скоро уволят за старостью и ненадобностью...
Все-таки он нашел меня... Поговаривают, что дом будут реорганизовывать в кооператив. Хочет поговорить со мной насчет реорганизации. Он вбил себе в голову, что я плохо вижу!
Мы разгромим этого Дэнфорда еще до ужина! Я обязан поднять тебя с колен и вывести из тени в свет.
Нет, не благодари меня! Благодари Маркса, Ленина, Горького...
Мне нет дела до этих парней. Сейчас он придет, и ты на глаза ему не показывайся! Иначе, я знаю одного наркомана, за десять долларов он тебя пристукнет! Так что он сейчас придет, а ты сейчас уйдешь.
Как председатель жилкомитета, я обязан прислушиваться к рекомендациям управляющей компании... – И они рекомендуют вышвырнуть меня за борт? – Не раньше, чем через восемь недель! Но мы предусмотрели льготы, пенсионное обеспечение, шестинедельное выходное пособие... Боже, как мне это неприятно!
А мне-то как неприятно, если б вы знали! Все дело в том, что вы же без меня пропадете. Внизу у вас паровой котел «Эйри Сити», чокнутая машина, с которой не может справиться ни одна живая душа, кроме меня. – Мы хотим ее заменить. Установим автоматическую систему, ей не нужен техник.
Тогда вы точно без меня не обойдетесь! Вам понадобится план коммуникаций, а он у меня в голове. – Мы наймем бригаду опытных инженеров, и они уже провели техосмотр. А помещение, где вы жили, переоборудуем в квартиру с садом. – Если бы я знал раньше, что живу в квартире с садом, то почаще бы устраивал вечеринки! – Вся беда в том, что... – Беда в том, что вы вышвыриваете меня на улицу, а корчите из себя благодетеля!
Я добьюсь для вас десятинедельного пособия... – Неприемлемо!
Мистер Дэнфорд, вы крупно влипли. Моя фирма представляет интересы мистера Картера, но, что более важно, мы представители Ударного Отряда по Правам Человека, с которым вам теперь постоянно придется иметь дело.
Вы оставите мистера Картера работать в качестве консультанта на весь период реконструкции!
Почему я должен нести ответственность за... – Вы поймете это завтра, когда увидите пикеты возле вашего института и демонстрации возле вашего дома!
Ваше имя станет нарицательным. Оно будет означать преследователей стариков, инвалидов, черных и слепых!
А это "притеснитель" куда более реальный - подросток, делающий бизнес на "опеке" нищих и стариков...
Эй, старик, ты сегодня припоздал.
Собрали денежки, ребята? Молодцы!
А ты кто и где живешь? – Сначала я скажу тебе, где я работаю. В пятнадцатом участке, на особом задании. – Я провожу тебя домой. Буду охранять. – От кого? – От меня, в основном. Это будет стоить тебе трешник.
Стой, товарищ! Я тебя знаю. Я знаю, потому что я был таким, как ты, шестьдесят пять лет назад. Итальянские мальчишки, ирландские, русские – мы все воровали. Этот город всегда жил по законам Дарвина. Беда в том, что ты выбрал не ту добычу. Не забывай, что есть еще и верхушка – жирные коты, большие шишки, тузы – а мы, малыш, мы в самом низу, мы должны держаться вместе.
С тебя уже пять. Твой треп повышает цену.
На помощь! Смотрите, здесь человек! Помогите! Кто-нибудь!
Ну что, наш панк ударился в бега и больше не мешает нам жить?
Уверен, ты как раз хотел справиться о моем здоровье. Легкое растяжение, никаких переломов и вывихов. Я умею падать! В этом деле я крупный специалист.
Я не могу разглядеть твоего лица, но ясно вижу на нем слово «покойник»! А теперь ты уходишь с этой лавочки или я?
Дочь Ната. Работает в компании по недвижимости, периодически "прикрывая" папу - именно ее телефон он раздает всем как телефон той или иной грозной организации. Каждый раз она утверждает, что уж этот раз был последний, и пора бы ему уже угомониться...
Папа, ты повредил ногу? Опять влез в какую-то драку? За тобой надо следить. – Ты меня пугаешь. – Я пугаю? Это я вздрагиваю при каждом телефонном звонке, полиция это или больница!
«Ты помнишь, какое сегодня число, папа? Ты помнишь, что ты ел на обед?» Один неверный ответ, и ты отправишь меня в дом для никому не нужных! Ты стала моим личным КГБшником!
Раньше ты не считала, что мир принадлежит тому, кто сделал самую большую ставку. Это было до того, как ты поступила в эту компанию по недвижимости.
Ты променяла Маркса и Ленина на шмотки!
Всем детям дарили велосипед на десять лет – мне всучили «Капитал»! Дети меня сторонились, никто в квартале не хотел со мной играть. – Но потом у тебя появились свои идеалы, и мне это было по душе! Ты вышла из партии, я уважал твой выбор. Права человека, антивоенные марши, тебя арестовывали... Ты изменилась! – Нет! Но я просто заметила, что мир не меняется. Я стала умнее и теперь участвую только в битвах, которые могу выиграть!
Замечательно! И теперь все в квартале готовы с тобой играть, да?
Прости, отец, я давно оставила баррикады. Меня уже десять лет не сажали в тюрьму.
Если бы я была за решеткой, ты бы был вне себя от радости! – Не был бы вне себя! Но доволен.
И какого черта я смеюсь?
Раппапорт, ты раньше была маленькая и пухлая, а теперь высокая и худая. Что с тобой стряслось?
Пожалуйста, не заставляй меня обращаться в суд о признании недееспособности. Если будешь бороться со мной, ты проиграешь. Ты весь изранен, плохо видишь, и с этим ходунками ты легкая добыча для жуликов.
А вот тот самый ангел, в котором герои через магический кристалл своей близорукости видели своих любимых... Она рисует в парке с натуры.
Но, оказывается, жизнь у нее далеко не ангельская, и рисует она не просто так, а по программе центра, где она хочет вылечиться от наркомании. Впрочем, кое у кого на нее другие планы...
Как ты меня нашел? – Я прирожденный охотник, мисс Лори. Особенно на кроликов. - Ковбой, через недельку-две я бы тебе позвонила...
Я доверял тебе, девочка. Верил в тебя. Дал тебе в кредит товара на две штуки, и все это знали. Проклятый город, все пытаются тебя надуть!
Ты должна понять, что я говорю серьезно. Если ты этого не поймешь, я не получу своих денег, а ты не доживешь до старости.
У нас вышло небольшое недоразумение. Я думал, что ты честная девочка, а ты думала, что я из бюро добрых услуг.
Мои деньги – завтра вечером.
Наши старики-разбойники, конечно же, не могут оставить девушку в беде...
Повтори еще раз, как меня зовут. – Я все помню. Донато. – Полностью! – Энтони Донато. – ...Известный как Тони Трость. Молодец.
Я подойду к нему, а потом смотаюсь, а о тебе узнаю из программы новостей...
Ты кто? – Я никто. Я один из его парней. Но вон там, в машине, сидит большой человек, и он хочет вас видеть.
Лори Дуглас – моя дочь. – У нее есть отец? Я думал, такие, как она, вырастают сами по себе, как плесень. – Не в прямом смысле, в более широком. У моей семьи полно детей... Я Донато. – Никогда не слышал. – На твоем уровне, пожалуй, что нет. Я тебя просвещу. Наша семья работает в Финиксе, получает указания от Капетти из Нового Орлеана. От Капетти! Из Нового Орлеана! Мы звались турагентами, потому что устраивали туры туда, откуда не возвращаются.
Если вы только что прилетели из Финикса, то что же вы вчера делали в парке? Я ненавижу, когда меня дурачат. Этот город совсем прогнил!
Я должен блюсти свой имидж. Эта девчонка смешала меня с дерьмом. Где она?
Ого! Поглядите-ка, что тут у нас? – Чокнутый старик с ножом! Только подойди поближе, парень, я тебя проткну!
Я с тебя сниму кожу, как с яблока, будет салатик из ковбоя...
Пожалуй, это был самый большой интервал между встречами, но...
Я провел двадцать девять восхитительных дней БЕЗ тебя. Я сказал им, не пускайте его и не верьте ни одному его слову, даже если он скажет, что он здешний главврач и что он изобрел новокаин. – Я на тебя не в обиде. Хотя я больше не занимаюсь такими вещами. После этой истории, когда ты проявил мужество, достойное генерала Кастора, я решил снова стать самим собой.
Адвокат жилкомитета выяснил, что нет никакого Ударного отряда, так что теперь я без работы. Нам приказано освободить помещение в течение четырех недель, и никакого выходного пособия. А подумай о том, какую свинью ты подложил Лори! У меня сломано бедро. И тот панк вернулся, правда? – Да. Берет теперь по шесть долларов. – Сдается мне, ты продул со счетом пять-ноль.
И еще кое-что. Я не генерал Кастор. Твоего генерала, насколько я помню, разбили. Ко мне это не относится. Один умелый удар – и твоего замечательного Ковбоя как ветром сдуло! Знаешь, что я видел каждую ночь, лежа на больничной койке? Глаза Ковбоя. Эти испуганные, бегающие, цыплячьи глазки. Господи, даже с моим зрением я сумел разглядеть, какие у него были глаза!
В полдень мне нужно быть в центре для престарелых. Я теперь не буду так часто здесь бывать. Я должен извиниться перед тобой и еще, сказать правду. Несколько лет я был в профсоюзе, а потом сорок один год я проработал официантом. Вот и вся моя история. Вышел на пенсию в семьдесят три года. Они сказали, что могли бы меня оставить, если бы я не болтал так много и не докучал посетителям... Я всегда был полным нулем, и это правда. А теперь мне надо спешить. В полдень лектор Гувер прочтет лекцию «Что нужно знать о старости». Тем, кто доживет до конца, будут предложены прохладительные напитки.
Черт, приятель, ты по-прежнему не хочешь говорить правду!
Я уже сказал, мне нечего добавить! – Правду! – Я был простым официантом, вот и все! – Это слишком мелко для тебя. Черт возьми, скажи мне правду! – Я был официантом!
За исключением короткого периода, когда я работал в киноиндустрии.
В кино, что ли? И что у тебя была там за работа? – То, что я делал, ты вряд ли сможешь назвать работой. Видишь ли, мне довелось быть киномагнатом.
Что-то я такое слышал. Это что-то вроде раввина? – Есть некоторое сходство. Это было в начале пятидесятых...
@темы: ", "Выстрелы" с монитора, Выстрелы", с монитора