Ну и, собственно, к вопросу о датском Сопротивлении, и о том, откуда у меня с недавних пор возник такой вопрос...
Во-первых, можете меня поздравить – у меня проявился интерес к фильму про людей, которые убивают. То есть тьма анимешных киллеров стройными рядами прошла мимо, про Черную Мамбу помнится лишь то, как она с хрустом раскатала полный дом противников, девочка Матильда со своим наставником были, но следов не оставили, про бесславных ублюдков и смотреть не захотелось (теперь, скорее всего, смотреть буду, и скорее всего, не понравится) – а тут вдруг переклинило.
Вообще-то, эти люди убивают не просто так, а в условиях войны. Но в этом фильме они действуют не так, как на фронте, тем более что фронта у них нет, и даже не так, как в подполье. Пожалуй, здесь они не столько убивают, сколько осуществляют казнь. Поэтому тот, кто стреляет, делает свое дело завораживающе спокойно, как Авадонна, в сознании своего права, не таясь и не убегая. А тот, кто ждет его в машине, чтобы скрыться, волнуется за двоих, хотя на самом деле отчаянно храбр и умеет быть целеустремленным. Потом ему тоже приходится стрелять. С каждым днем события все больше выходят из-под контроля. С каждым днем из жизни их вычитается что-нибудь еще – правота, привязанность, доверие, патриотизм, сознание смысла, и само the armor-plating of a cause to believe in (c) Ross – все, кроме друг друга и смерти. Потом смерть настигает их.
Однажды при жизни их хотели сделать героями для произнесения речей. Но они отказались и стали просто героями, хоть и посмертно.
А во-вторых, все вышесказанное происходит в Дании. Именно в той маленькой, почти уже совсем мирной стране, откуда все буйные уплыли еще с Вильгельмом Завоевателем. Именно в том уютном Копенгагене, где выстрелы звучат особенно громко и дико. Где героев фильма чтут как национальных героев, но предпочитают особо о них не упоминать. Когда о тех, кто носили имена Пламя и Цитрон, вспомнил режиссер Оле Кристиан Мадсен, получился самый высокобюджетный фильм во всем датском кинематографе.
«Мой фильм – взгляд в сердца двух человек, которые решаются отнимать жизни и становятся убийцами... Здесь идет речь об эстетике и анатомии убийства, о цене, которую ты платишь, когда пересекаешь тонкую красную линию, когда теряешь свою человечность ради чего-то большего. Чего это стоит - нажать на курок, когда противник безоружен? Сколько любви может вместиться в жизнь борца за свободу? Вот то, что я хотел исследовать. (...) Я хотел построить свой фильм только на ритуалах – как убивать, как стрелять... только два парня, которые двигаются своим путем, потому что их характеры грандиозны. Это не обычные люди, которые оказываются в экстремальной ситуации; они не нормальны – это исключительные люди в исключительных ситуациях. Мой фильм – скорее не романтическое повествование о войне, а рассказ о том, как сложно быть частью войны. У всякого свои причины сражаться или сдаться». Оле Кристиан Мадсен.
Интервью (все остальные его высказывания будут оттуда же)А больше я почти не буду распространяться о фильме и буду просто тыкать пальцем в кадры, в излюбленном мною здесь режиме диафильма. Тем, кто захочет после этого увидеть фильм, очень советую слушать его на языке оригинала. Не ради языковых красот, а чтобы оценить голос Туре Линдхардта (Пламя), который в самые «громкие» моменты не поднимается выше полушепота. Тех, кто фильм видел, предупреждаю, что здесь я больше полагаюсь на английские субтитры
(вот они лежат) , чем на существующий русский дубляж. При разночтениях они звучат более логично.
А еще будут исторические справки, по большинству показывающие, что не так все было, совсем не так. Ветераны и историки, смотревшие фильм, отмечают много несоответствий - что герои больше думали о безопасности, своей и всей группы, о тщательной проверке виновности тех, кого предполагалось убивать, не собирались всей группой в том кабачке, где обедали гестаповские офицеры, не засвечивались в отелях, полных немцев и уж во всяком случае не расхаживали по улицам с пистолетом. А еще – что на этих улицах слишком много автомобилей и мало велосипедов
Мадсен, со своей стороны, заявляет, что исследования перед съемками фильма проводились восемь лет, что за это время постоянно обнаруживалось что-то новое, и что он удивляется, как историки не нашли тех свидетельств, которые нашел он – хотя, конечно, многие эпизоды изменены в целях художественного воздействия. Я ставлю целью не столько разоблачать режиссера, сколько следить за этим самым воздействием – ну и вообще я «к историям охотник», а две альтернативные истории – это больше, чем одна
пара слов от меня как слэшера и от режиссера как режиссера
Собственно, как слэшеру это мне был тот самый асфальтовый каток. И дело даже не в том, что там воздух звенит, а в том, что уж очень последовательно все остальное у них вычитается. Любимые женщины, в частности. Но: а) все-таки заведомое несоответствие действительности меня останавливает, б) сказать тут особо нечего поверх того, что я и так сейчас расскажу
Случилось так, что режиссеру в интервью задали практически прямой вопрос - на фоне того, что все интервью было про любовь. Ответил он так: «Любовь между ними – вопрос скорее формы, чем чувства (The love between the two men is one of form rather than feeling). Между ними сильная дружба, но они в действительности не друзья. Война и обстоятельства побудили их работать вместе. Но в фильме они очень отличаются друг от друга, как различались и в жизни. В фильме их хоронят вместе, но, как в большинстве “buddy films”, это снова скорее дело формы, чем настоящей «дружбы». Оле Кристиан Мадсен.
Мне остается только добавить, что форма-то для меня и есть самое то... да и что такое buddy film в этом плане по сравнению с film noir?
Но больше я ничего добавлять не стану. Окончательно мне вынесло мозги, когда герои - чисто гипотетически - собрались отправиться в Японию. Да вас, ребята, в любом аниме с руками оторвут...
читать дальшеТы помнишь, как они пришли? Гестапо. Вермахт. Абвер. СС. Немецкие нацисты. Датские нацисты. Немецкая армия. Они появились из тьмы, словно ждали этого дня.
Если быть спокойным, никто ничего не заподозрит. Люди смотрят только на смерть. Больше ни на что. Они не увидят, как ты уходишь. Они даже не вспомнят тебя.
Я знаю, что поступаю правильно. Больше ничего не остается.
Это моя хозяйка, Лиз. И ее муж, Хелмер. Я живу здесь, на цокольном этаже.
Хорошее место. В нем хорошо ждать. Большую часть времени я провожу в ожидании.
Информация к размышлению. Бент Фаурско-Вид (насколько удалось мне расслышать в фильме, ударение где-то в районе «о»), он же «Flammen» («Пламя» или «Факел»). Родился 7 января 1921 года в Ассербо, отец – владелец скромной гостиницы. В конце тридцатых годов, когда вместе со школьным классом был на каникулах в Германии, он столкнулся не только с нацизмом, но и с его молодыми противниками. В 1943 году участвовал в деятельности группы немецкого Сопротивления в Хольбеке, участники которой распространяли листовки и занимались саботажем. Вернувшись в Данию, присоединился к датскому подполью. Участвовал в диверсиях на заводах Varde, B&W, Riffelsyndikatets Hellerup, организации переправки евреев в Швецию, нападении на штаб-квартиру корпуса Шальбурга в здании Масонской ложи. Получил свою кличку из-за огненно-рыжего цвета волос – интересно, что это был не натуральный его цвет, а результат попытки перекраситься из блондина в темного шатена. До этого носил кличку Flash.
«У него был большой гардероб немецкой и датской формы, поддельные разрешения на оружие и документы. Также у него были бумаги врача и полный набор хирургических инструментов... Ему действительно требовалась команда ассистентов, чтобы tidy up, бегать по поручениям, водить его машину, передавать сообщения, которые нельзя было доверить телефону, и выполнять тысячу других вещей. Я обычно сравнивал его с самолетом-бомбардировщиком, которому нужна бригада наземного обслуживания. В быту он был небрежным и неряшливым, как школьник, но в деле он обладал холодной методичностью, планируя каждое движение в самых мелких подробностях. Его смелость была феноменальной». Erik Schousboe Poulsen, из воспоминаний .
9 апреля Йорген наблюдал, как немцы вошли в город. Бесконечные шеренги солдат. У него внутри все похолодело. Его тошнило.
Это чувство не уходило до того момента, пока однажды, в конце лета, он не попал на радиостанцию. Там печатали подпольные листовки в дальней комнате. Йорген наконец встретил людей со схожими интересами.
Они уже давно работали в подполье. Сейчас из этой группы остался только он и еще несколько человек. Остальные бежали в Швецию или умерли. Были казнены. Но Йорген выжил. Подавал по ночам сигналы английским летчикам. Устраивал взрывы и диверсии. Пил таблетки, чтобы не уснуть. Доставал оружие. Делал все. И везде ездил со мной.
Информация к размышлению. Йорген Хааген Шмит, он же «Citronen» («Цитрон» или «Лимон»). Родился 18 декабря 1910 года в Хельрупе, семья принадлежала к буржуазии. Рано потерял отца, после школы перебрал много профессий – служил в магазине, продавал автомобили, был механиком на яхтах, носильщиком, разнорабочим на заводе, вращался в среде художников. С 1942 года занимается саботажем на предприятиях, работающих на немцев, затем участвует в переправке беженцев (более 40 человек он помог направить в Швецию), содействует английским парашютистам, организует взрывы и диверсии, в том числе участвует во взрыве арены «Форум», которую немцы планировали переоборудовать в казарму. Получил свою кличку после диверсии на заводе «Ситроен» (владелец которого, в свою очередь, датскую фамилию Citronen переделал на французский лад).
«У него было приятное лицо, добрые карие глаза, его улыбка была теплой и дружеской. Он выглядел совсем не так, как я ожидал. Говорили, что Цитрон фантастически дерзок, обладает исключительно быстрой реакцией, и совершенно беспощаден, когда идет речь об опасном поручении. Я и не думал, что этот человек обладает всеми этими качествами. Он выглядел как обычный семьянин тридцати четырех лет, который ни о чем не думает, кроме того, как сохранить работу и обеспечить жену и детей. Я прошел бы мимо него на улице и не оглянулся. Никто не мог бы поверить, что он был один из тех двоих, которых больше всех разыскивало гестапо». Gunnar Dyrberg, из воспоминаний..
Нас было немного. Трудно сказать, кто чем занимался. Время от времени мы собирались вместе, но в основном каждый работал сам по себе. Нам помогали врачи. Нам помогали полицейские. Нам помогали все, кто не боялся.
Большой Медведь. Знаток женщин. Умеет и любит отдыхать.
Маленький Медведь. Знаток оружия. Говорят, когда надо застрелить человека, они пристреливают и его жену.
Генрих и Тедди. Студенты. Самые молодые из нас.
Кап. В прошлом монахиня из Бельгии. Создала свою собственную группу в Каструбе.
Информация к размышлению. Группа «Хольгер Датчанин». Названа в честь легендарного героя (тот самый Ожье Датчанин из «Песни о Роланде», который «сроду не был трусом»). Была создана в Копенгагене в 1942 году пятью участниками Зимней войны между Финляндией и Советским Союзом. Группой было совершено около 100 актов саботажа (в том числе взрыв арены «Форум», а также диверсии против фирм, сотрудничавших с немцами) и 200 ликвидаций доносчиков и коллабораторов. Дважды в группу проникало гестапо, но из-за разветвленной структуры выйти на всех участников ему не удавалось. За время оккупации было казнено 64 участника группы. О деятельности группы писали ее участники Gunnar Dyrberg в книге De ensomme Ulve («Одинокие волки») и Jørgen Kieler в книге Resistance fighter: a personal history of the Danish resistance movement («Боец Сопротивления: личная история датского движения Сопротивления»). Оба, кстати, еще живы, посмотрели фильм отметили исторические неточности, но добавили, что это не документальный фильм, а произведение искусства.
Ты часто спрашивала меня – зачем. Зачем мы это делаем? Одна веская причина – корпус Шальбурга. Датчане в немецкой форме. Предатели. Их нельзя понять. Они – подонки.
«Добровольческий датский корпус», набранный «для войны против большевизма», был сформирован из датских военнослужащих и прошел обучение у немцев. В 1942 году его командиром стал Кристиан Фредерик фон Шальбург, принимавший участие в советско-финской войне (в том же году он погиб на Восточном фронте, но название уже сформировалось). Войска, набранные из датчан, воевали в 1942 году в районе Демянска и Великих Лук, в марте 1943 направлены на отдых в Германию, после чего часть была направлена в дивизию СС «Нордланд», а часть вернулась в Данию.
Еще одна веская причина – нацистские редакторы газет. Те, кто распространяет в них свою пропаганду.
Пламя и Цитрон совместно осуществили около 11 ликвидаций, а всего участниками группы было совершено их более 400. Списки тех, кто был убит во время действий датского подполья – нацистов, доносчиков, пропагандистов, случайных жертв – опубликованы здесь
ditt.almanet.dk/likviderede.html
- Бент, за нас обещали награду. В десять тысяч. – За двоих? – Только за тебя.
Карл Хайнц Хоффман. Шеф гестапо. Он следил за нами. Ни одной ошибки. Самый жестокий убийца из всех, кого видела Дания.
Информация к размышлению. Хоффман, штурмбанфюрер СС, возглавлял отдел гестапо по западноевропейским делам. С сентября 1943 года был начальником Abteilung IV в Копенгагене. После войны был приговорен к смерти судом, но приговор был заменен 20-летним заключением. Выйдя из тюрьмы в 1952 году, покинул Данию. Кстати, в действительности он редко появлялся в форме и носил довольно длинные кудрявые волосы.
- А это кто?
- Кто вы? – Спасибо за вино. – Я задал вам вопрос. – Вы задаете слишком много вопросов. До свидания, Бент.
- Я хотел узнать, откуда вы знаете мое имя. - Не волнуйся. Мы на одной стороне.
- Чем вы занимаетесь? – Дизайн мод и фотографии моделей. – Чем вы на самом деле занимаетесь? – Я не могу вам сказать. – Придется. – Я курьер. Стокгольм-Копенгаген. Вожу письма.
- Я тебе нравлюсь? – Да. – Почему? – Ты очень красивая. Сколько тебе лет? – Двадцать три. – Ты молода. – И что с того?
>
Информация к размышлению. Кетти Селмер, урожденная Кетти Мари Йоргенсен. Ее мать никогда не была замужем, и ее право носить фамилию ее сожителя, актера и торговца Андерса Селмера Петерсена, было шатким. Однако в конце тридцатых годов Кетти тоже приняла эту фамилию, а когда вышла за Эрика Элофа Шеберга, стала называть себя Кетти Селмер Шеберг. Начинала как танцовщица, затем стала представляться как секретарша, фотограф и дизайнер. Замечена в связях с датским подпольем (помимо Пламени, ее партнером был Свен Оге Гейслер (Большой Медведь), а также ими были Вильгельм Лейфер и Карл Хайнц Хоффман. Возможно, также работала на советскую разведку. В фильме говорится, что ее брак был прикрытием для гомосексуального мужа; если это так, то не исключено, что сделка была обоюдной. Во всяком случае, жила на одной квартире Кетти только с женщинами – во время оккупации с актрисой Долли Хелструп, а после войны – с певицей Дианой Миллер.
- Уходи. – Кетти Селмер – твое настоящее имя? – Конечно. Почему бы нет? Уходи.
Аксель Винтер, полицейский советник. Самый важный из нас. Он имел доступ практически ко всем конфиденциальным каналам в полиции. Он работал на англичан и получал от них приказы напрямую. Прошлой осенью он помогал евреям покинуть страну. Если бы не он, ничего бы не было. Когда за дело берется Винтер, это большое дело.
Информация к размышлению. Аксель Винтер – единственный персонаж фильма, имя которого вымышлено. Основным прототипом его послужил Вильгельм Лейфер – военный юрист, он занимал пост в визовой службе и выдавал визы для переправки за границу, паспорта, водительские удостоверения евреям и участникам Сопротивления. Также организовал канал переправки людей на судне «Чайка». При этом Лейфер был вряд ли в том положении, чтобы давать «заказы» участникам Сопротивления – во всяком случае, ветераны это отрицают. Характеристика его неоднозначна – одни сравнивают его с Шиндлером, другие считают, что он вел двойную игру и неизвестно, к какой стороне тяготел больше.
- Они немцы? – Немецкие шпионы. – Да, но все-таки немцы. Разве Совет не вынес постановление, что уничтожение немцев под запретом? – Это скорее рекомендация. Мы не станем ей следовать. В Лондоне хотят уничтожить абвер. – Может быть, я чего-то не понял? Разве наша задача не в том, чтобы ликвидировать датских информаторов и нацистов? – Да, но ты служишь в специальном подразделении и обязан выполнять то, что тебе говорят. - Согласен. Но я не стреляю в женщин. – Придется научиться тебе, Цитрон. Или у тебя тоже какие-то проблемы с женщинами? – Нет. Никаких.
По словам Гуннара Дюрберга: «Мы боролись с немцами, потому что они заняли нашу страну. Мы разоряли их заводы и убивали предателей, но не трогали немцев - они были солдатами, и это было честно. Но датчане в немецких мундирах, датчане в СС…» (ссылка)
- Если у нас задача – уничтожить немецких офицеров высшего звена, то мы могли бы уничтожить Хоффмана. Это обезглавит гестапо. - У вас нет приказа на это. – Вы можете его дать. – Нет. Держитесь подальше от Хоффмана, вы оба! Бент, смотри, чтобы тебя не подловили в разговоре с Гилбертом. Он сильная личность и у него... достаточно мощный интеллект. Постучись в дверь и застрели его.
- Я хотел застрелить ее. Это она выдала Финна. Я взбежал по лестнице наверх, постучал в дверь, она открыла. Я почти нажал на курок, но она успела сообщить мне, что она – не осведомитель. Она донесла на него, потому что он ее бросил. Он обещал на ней жениться, но уже был женат. Она была просто одинокая, брошенная женщина. Она стояла и смотрела на меня. И я не смог спустить курок. Она плакала и плакала. Я просто не смог. Струсил и сбежал. На следующей неделе она выдала еще двоих. Я поклялся, что больше такого не допущу. - Почему ты не смог? – Я забыл, что мы не убиваем людей. Мы убиваем нацистов.
Информация к размышлению. Хедвиг Делбо, хозяйка конспиративной квартиры, действительно выдала участников Сопротивления, укрывшихся у нее - это были Свенд Отто Нильсен (Джон) и Йенс Лиллелунд (Финн). Первый был схвачен, второй сумел скрыться. Вместе с Пламенем он пришел к Делбо и стрелял в нее, она была ранена, но выжила. Впоследствии ее убили Гуннар Дюрберг и Патрик Шульц, при помощи Эллы фон Каппельн (Кап).
История Джона в фильме не упоминается даже в связи с этим эпизодом, но мне она показалась важной, так как именно Джон был одним из тех, кто стоял у истоков группы, именно он привел в нее Пламя, и именно после того, как его взяли по доносу, Пламя почти полностью переключился на ликвидации доносчиков. «Джон был прирожденным лидером, человеком, которому мы могли доверять. Ему было тридцать пять, он был блондином с голубыми глазами, среднего роста. У него были примечательные глаза. Они обычно были теплыми и добрыми, но могли мгновенно стать очень холодными. Когда такое случалось, мы не вступали с ним в спор, но было очень трудно вызвать у него раздражение. Он был очень спокойным и обычно отдавал приказы с улыбкой. (...) Трудно передать, какое доверие внушал нам Джон. Когда он принял командование группой, нам было всем от восемнадцати до двадцати одного. Мы никогда не видели его раньше. Мы знали его кличку, но больше ничего о нем не знали. Но мы слепо повиновались его приказам – даже когда это значило кого-нибудь убить. Мы верили в него, не зная его. Вот что было важным в датском Сопротивлении – это невероятное доверие между людьми». Bob Ramsing, из воспоминаний
Джон был серьезно ранен при задержании, а потом избит; врачи давали ему не больше двух часов, но он оставался в живых еще четыре месяца, при постоянных допросах и в нечеловеческих условиях содержания. Йорген Килер, который тоже в это время оказался в тюрьме и был приведен к нему на очную ставку, впервые за два месяца промыл его раны томатным супом – больше никаких средств не дали. К месту расстрела Джона пришлось нести, но в последнюю минуту он каким-то усилием воли смог удержаться на ногах. У него, как и у Цитрона, осталась жена и маленькая дочь.
Теперь все зависит от тебя...
Я не смог это сделать. Я просто толкнул ее в спину... Я никогда раньше не убивал. Извини.
Чаще всего фильм расходится с историей именно тогда, когда по сценарию оба героя действуют вместе, а на самом деле – нет. В фильме, когда Цитрон оказывается неспособным убить Элизабет Лоренсен, это делает вместо него Пламя. Действительно, это было первое убийство для Цитрона, но, по его словам, он разрядил в женщину весь пистолет. Она потеряла сознание, но чудом выжила.
Что до Хорста Гилберта, то, по всей вероятности, он действительно вел двойную игру с нацизмом и Сопротивлением, так же, как и Лейфер.
Это Буденный. Известный советский генерал. Я сам его тренировал. После Первой мировой войны многие офицеры искали счастья на стороне Красной армии. В Германии царила нищета и разруха. Российские офицеры, которые теперь воюют против Германии, учились у нас.
- Вы здесь от моего друга Винтера? Вы в Сопротивлении? Не тревожьтесь. Я не симпатизирую Гитлеру или национал-социалистам. – Но вы присягали на верность фюреру? – Это дело моей совести.
- Вы партизан. Очень, очень интересно. Солдат без фронта... Вы хороший солдат? Вы готовы за все заплатить? – Чем? – А как вы думаете? Жизнью. Видите ли, есть только три причины для участия в войне. Первая – карьера. Это широко распространено, но не воспитывает хороших солдат. Такие люди живут под страхом смерти и все время думают о будущем. Вторая – идеология. Любовь к родине. Это самое интересное. Но мечтатели, как правило, не выдерживают. Им не хватает сил. Они слишком поверхностны Легкомыслие и самонадеянность юности. Если только в нем нет огня, фанатизма, если хотите. Тогда из него получается хороший солдат. – И третье? – Ненависть к врагу. Ненависть движет вами и заставляет делать то, о чем вы раньше никогда не думали, что способны на это. Еще бывает ненависть, вызванная личным неврозом. – О чем вы говорите? – Невротики очень умны и могут сомневаться. Если его предают, то его ненависть увядает, а сомнение одерживает верх. Война ничего не дает невротику. Война не может стать хорошим, нежным отцом. Ваша борьба – надежное дело. Так что просто будьте хорошим солдатом.
Полагаю, мы придем к согласию. Вы совершаете большую ошибку.
Отец наш небесный, да святится имя Твое...
Ход событий во время покушения на оберштурмбанфюрера СС Германа Сейболда показан в целом верно, но вместе с Пламенем был в это время не Цитрон, а Йорген Ранцау, он же и сбил Сейболда машиной, когда они взаимно ранили друг друга. Сейболд, прийдя в сознание в больнице, предупредил свое руководство о том, чтобы они остерегались Лейфера. Тот после этого скрылся в Швеции.
- Когда вы получаете приказ, его надо выполнять. Понимаете? Это не обсуждается! – Миссис Лоренсен мертва, Сейболд ранен. – Одного из трех недостаточно! – В следующий раз сделайте все сами.
- Гилберт не нацист. – Он сказал бы все, что угодно. Он знал, что вы придете. Он играл вами и потешался. Он смеялся на пару с Хоффманом. Это не должно повториться. – Простите. – Смотри, постарайся выжить.
- Йорген, к тебе пришли!
Бодил, жене Йоргена, по соображениям безопасности приходилось во время войны встречаться с ним очень редко. (Был момент, когда ей сообщили, что она может увидеться с мужем, пока он находится в бассейне рядом с ее домом). Сначала семья жила на квартирах в пригородах Копенгагена, потом они вместе бежали в Швецию, где остались Бодил с их дочерью Анной (кстати, она была значительно младше, чем показано в фильме).
- Это от тебя. Книга, которую она хотела в подарок. – Но ведь это в понедельник... - Сегодня.
- Не отдохнуть ли нам, как обычно? – Мы не можем себе этого позволить. Ты ничего не принес, и мой отец не сможет нам помогать, пока я замужем за тобой. – Подожди. Одолжите мне немного денег, у моей дочери день рождения!
- Не знаю, сколько еще я смогу это терпеть. Я не поеду в Швецию, мне лучше здесь. – Я смогу навещать тебя там. Правда, я смогу. Я люблю тебя. Это все война. – Война здесь ни при чем. Ты и до войны не бывал дома. Я сидела и ждала. Ты просто не можешь. Ты не такой человек.
- Гестапо ответило на акции против немецких офицеров. Они остановили трамвай и бросили гранаты в двадцать девять пассажиров. Последствия можно представить. Если у кого-то плохо с воображением, вот фотографии. Гестапо угрожает расправами, если подобные акции повторятся. Это чистый террор. - Я действую в строгом соответствии с приказом английского командования и никому ничего не собираюсь отвечать.
- Никакого возмездия за атаку на трамвай. Убийство и саботаж будут пресекаться. Пятьдесят тысяч вооруженных людей готовы ударить немцам в спину, если союзники высадятся на западном побережье. Нам нужен полный покой, чтобы сформировать эти тайные группы. - Мы должны услышать голос двадцати девяти жертв. Они говорят только одно: месть! – Вы служили в армии, и вы должны понимать, какие последствия влечет нарушение приказов. – Это угроза? – Думайте как хотите.
- Приблизиться к Гилберту – непростая задача. Гестапо всегда охраняет его. – Я буду готов через две недели. – Лондон требует немедленных действий. – Медведи могут это сделать? – Они слишком шумные. Это требует аккуратности, осторожности и как минимум мозгов. 
На самом деле в ликвидации Хорста Эрнста Гилберта вместе с Эллой фон Каппельн участвовал Свен Йенсен, а не Цитрон.
За здоровье Йоргена!
- Мы закрыты! Ну хорошо. Чем могу помочь? – Хочешь жить, ты, нацистская свинья? Наполняй коробку. Яйца. Мука. Дрожжи. Сахар. Все, что у вас есть.
Что это за деньги, черт возьми? За кого вы меня принимаете? Вы думаете, я вор? Вы хотите сказать, что я вор?
Смотри, что папа тебе принес!
Йорген, мне нужно кое-что тебе сказать. Я встретила одного человека... Этого не должно было случиться. Но так случилось. Прости меня.
- Кто он? – Это неважно. – КТО ОН? Ответь мне, черт возьми, кто он? Ты меня боишься? Разве я когда-нибудь обидел тебя? – Если я скажу, ты убьешь его! Ты только это и умеешь. – Почему ты так говоришь? Почему? Это неправда.
- Ты куда? – Я просто... Мне нужно... Можно попробовать винтовку?.. – Конечно.
- Аксель спрашивает, не хочешь ли ты съездить в Швецию. Успокоить нервы. – Передай ему, что мои нервы в порядке.
- Возьми эту винтовку. Это подарок. Я другую достану. – Спасибо. - Мы можем увезти ее в Японию, когда покончим с немцами. Мы можем уехать в Японию с американцами. – «Пламя и Цитрон в Японии»? – Точно. – А что потом? – Никакого «потом» не будет. Не здесь. И не для нас. Я думаю, мы должны двигаться дальше.
(продолжение в комментах)
-
-
27.04.2012 в 14:42Все указывает на то, что предстоят еще большие расправы и репрессии.
- Ты двоеженец? Ты ложишься в кровать сразу с обеими? – Нет. Черт, нет! Я бы никогда... Это были мои друзья. Мы были в Финляндии вместе.
Впоследствии он все-таки окажется предателем и информатором, и будет застрелен..
В июне 1944 года немцы ввели комендантский час и начали террор, а жители Копенгагена - мятежи и забастовки, с 30 июня переросшие во всеобщую забастовку. Более 100 копенгагенцев во время волнений были убиты и 600 ранены.
Где ты была, когда начались волнения? Где ты была 26 июня? Люди наконец были сыты по горло. Они наконец что-то сделали. Настоящая война подбирается все ближе. Коммунисты сражаются, а мы выжидаем.
- Как ты вошел? – У меня сегодня день рождения. – И что? Тебе песенку спеть? – Нет. Просто хочу пригласить тебя на ужин. – Кто тебя прислал? – Никто.
Хоффман недавно объявил тебя врагом Германии номер один. Он поднял награду до двадцати тысяч. И ты проник в мою квартиру? На улицах волнения, а ты хочешь пойти поужинать? Ты в своем уме?
- Чем ты занималась до войны? – Разными вещами. Даже была танцовщицей. Это было весело. Не слишком правильно, но весело.
- Зачем ты это делаешь? – Что? – Убиваешь так много людей. – Кто-то же должен.
Мой отец прислал меня в Германию в сороковом году. Учиться на официанта и повара. Менеджер отеля был нацистом. Шеф-повар был нацистом. Несколько официантов тоже были нацистами. Я каждый день обслуживал их. Одна из девушек, что работали в отеле, была еврейкой. Но об этом никто не знал. Она держала это в секрете. Шеф каким-то образом узнал. И выдал ее. Ее жестоко избили, когда полиция пришла за ней. Я не хочу, чтобы это повторилось здесь. Саботаж ничего не меняет. Единственное, что мы можем сделать – это уничтожать их. Одного за другим. Пока никого не останется.
Война облегчила мне жизнь. Наконец можно было делать что-то правильное. Я работала на Винтера. Доставляла письма, добывала информацию, передавала ее. Поначалу это было забавно. Сейчас все по-другому. Все поблекло. А я просто хочу остаться в живых.
Обещай мне одну вещь. Никогда не используй меня для добычи сведений. Никогда не спрашивай меня ни о чем подобном. Пусть между нами это не встанет.
Война пока не заканчивается. Но ты не бойся. Я о тебе позабочусь.
-
-
27.04.2012 в 14:42Оле Кристиан Мадсен утверждает, что у Бодил действительно был роман, но признает, что они приняли решение не показывать в фильме их воссоединение с Йоргеном. Уезжая в Швецию, она была беременна и 6 марта 1945 года родила дочь Лоне. Йоргена уже давно не было в живых...
Купил себе шляпу? Это хорошо.
- Мне нужен приказ на ликвидацию Хоффмана. – Такого приказа не будет. Но у меня есть кое-что для тебя. Я нашел осведомителя. К несчастью, это один из нас. Миссис Кетти Сэлмер. Ее надо немедленно убрать.
– Вы ошибаетесь. Я ее знаю, она курьер. Я знаю о ней все. – Она мой курьер. Она знает все. Если мы не нанесем удар сейчас, мы все погибнем. - Тогда почему она не донесла на Бента, когда он принес бы ей двадцать тысяч? – Она двойной агент и никому не отдает предпочтения. Хоффман прижал ее, и она снабжает его информацией. Она зашла слишком далеко.
- Может быть, я сам пойду к ней? – Нет.
Это копии контрактов, которые Винтер подписал с Гилбертом. Винтер многие годы официально консультировал Гилберта. У них был общий бизнес, и они делали неплохие деньги. Но Винтер, вероятно, осознал, что это намеренное предательство, все-таки Гилберт был высокопоставленным немецким офицером. После войны Винтеру пришлось бы расплатиться за сотрудничество с врагом. Ему грозило бы тюремное заключение. Для него это был единственный выход. Он был вынужден избавиться от них. Он использовал тебя. Я знаю слишком много, значит, меня тоже нужно будет убрать?
- Гилберта охраняло гестапо! – Это были не телохранители. Гилберт сидел дома под домашним арестом и подозревался в содействии антинацистскому движению. Если бы Хоффман хотел защитить Гилберта, вы бы никогда не смогли к нему подобраться. Ты сделал ему одолжение.
- А Винтер? Винтер работает на гестапо? – Нет. Он просто заметает следы.
В том, что Вильгельм Лейфер заказал убийства Гилберта и Сейболда, чтобы прикрыть себя перед союзниками, обвинил его после войны Хоффман. Тогда Лейфер был заключен в тюрьму, но оправдан по обвинению в шпионаже на немцев и убийстве Хорста Гилберта; дело по обвинению в покушении на Элизабет Лоренсен не заводилось. В его пользу свидетельствовал Флемминг Юнкер, один из лидеров Сопротивления. Но роль Лейфера при оккупации осталась достаточно спорной. Между прочим, Лейфер скрылся в Швеции еще в январе 1944 года, так что во время описываемых событий если и встречался с какими-либо участниками Сопротивления, то не в Дании..
- Винтер сбежал. Мы расстреливали невиновных. – Замолчи! Закрой свой чертов рот. Я уверен, что даже в аду не убивают невиновных. Я стрелял в немецкого офицера, а немецкий офицер не может быть невиновным. Ты приходишь ко мне и говоришь, что он был в Сопротивлении. Ты сошел с ума? Тебе надо было убить ее, когда ты ее только встретил. Из-за нее ты плохо соображаешь. Девочка узнала твое настоящее имя, и ты уже готов. Переспал с ней и решил, что она оракул. – Заткнись! – Что хочу, то и говорю! Я никогда не убивал невиновных. Слышишь меня?
- Почему я ничего не видел? Теперь он отсиживается в Стокгольме, а нас по всему городу преследует гестапо. Разве это справедливо? – Какая разница, справедливо это или нет? Это война. Мы находим себе цель и преследуем ее. – Хоффман. – Да.
-
-
27.04.2012 в 14:42- У меня для тебя предложение. Ты уезжаешь отсюда, я тоже. Я на сутки приостанавливаю охоту за тобой. Поезжай в Швецию и оставайся там до конца войны. И этот разговор никогда не происходил.
- Ты продумал последствия, если вы убьете шефа гестапо? Ты хочешь оставаться в живых после войны? – Я выживу. – Это удивило бы меня. Это не в твоем характере. Ты ведь фанатик, террорист, а они всегда погибают. Скажи мне, неужели ты действительно думаешь, что своей стрельбой ты что-нибудь можешь изменить? Неужели ты не понимаешь, что ты – всего лишь инструмент в руках того, кто имеет свои мотивы, не такие благородные? Я думал, это ты стоишь за всеми этими геройствами. Но нет, это был Винтер! Как ты мог принять его за чистую монету? Ему же совершенно нельзя доверять.
А теперь ты принял эстафету. Тебя предали, а шеф гестапо должен из-за этого умереть. Почему? Что это изменит? Мы ведь похожи. Я люблю Данию. Ты любишь Данию. В Северной Зеландии такие красивые места. Почему бы нам не объединиться? Ты прав, национал-социалистичекие идеи прекрасны, но нереальны. Слишком много эмоций. Похоже на одержимость. Посмотри, что эти идеи сделали с миром.
Но подумай обо мне как о перспективе. Я отказался от своих идеалов. Я должен выжить. И я хочу, чтобы ты тоже выжил. Что скажешь? – Я вас понял. – Отлично. Я считаю до трех. Один. Два... Сюда идет полиция. Или, что еще хуже для тебя, немецкие солдаты. Ты собираешься ждать, пока тебя не окружат?
- У меня для тебя сообщение. «Встречаемся в Стокгольме, завтра, в десять часов».
- Я хотела тебя увидеть. Увидеть, что у тебя все хорошо. – У меня все хорошо.
- Все в курсе, что сделал полицейский советник? Он отдавал нам приказы о ликвидации невиновных людей, старых друзей, которые ему мешали. – Кто сделал больше, чтобы Дания была признана союзными войсками? – Гилберт – человек из немецкого Сопротивления. – Немецкое Сопротивление! Союзники никогда его не признавали. Его попросту нет.
- Это было простое недоразумение. – Недоразумение! Значит, если я сейчас вам выстрелю в голову, это будет просто недоразумение. Согласны?
Война оставляет много загадок. В воздухе витает противоречивая информация, но самое благоразумное – держать себя в руках. Союз Освобождения знает о ликвидации невиновных людей, но, с вашего позволения, мы продолжим нашу встречу. Как вы относитесь к новой должности? Вы будете командовать десятитысячным контингентом в Копенгагене. В звании капитана. Как вам это? Вы будете воевать рядом с англичанами у побережья Англии, или будете сражаться с Красной армией, если она появится там первой. Речь идет о сохранении демократии, и мы хотим использовать ваше имя. – Мое имя? Как это? – Нам нужны герои. Герои, чтобы выступать с речами в школах и на собраниях. Герои для произношения речей перед громадными толпами людей, которые расскажут о том, как бескорыстно жертвовали всем, сражаясь в Сопротивлении. - А Йорген? – Заместитель командира? Лейтенант? – Капитан. Тоже хочу быть капитаном. - Спасибо. Мы отказываемся. - Мы больше не позволим действовать с такой жестокостью. Это недопустимо. – На войне убивают противника. Мне нужен Хоффман. Тогда мы можем поговорить о назначении в офицеры. – Исключено. Я уважаю вашу позицию, но Хоффман... Из этого не выйдет ничего хорошего. – Посмотрим. - У нас есть другие возможности остановить вас.
Безусловно, эта встреча в Стокгольме (как и участие в ней председателя Совета Свободы, в фильме его фамилия Рейвен, в реальности его звали Фроде Якобсен) добавлена режиссером в художественных целях. Как и встреча Бента с отцом, которая последует сейчас – они так и не увиделись за время войны.
-
-
27.04.2012 в 14:43- Бокал вина? Зачем ты приехал? – Посмотреть, как поживает отец. – Обойдемся без этого. Что тебе нужно?
– У тебя было много немецких гостей. – Гости выбрали отель, а не наоборот. – Я слышал, Хоффман часто здесь бывал. Я хочу поговорить с ним. – Говорят, он приятный человек. – И нацистский убийца. – Да, и это тоже. – Они всегда тебе нравились. – Они? Я восхищаюсь немецкой культурой и тем, что она создала. А ими - нет. – Война стала для тебя разочарованием? – Ты вообще слышишь, что я говорю? Я просто пытаюсь свести концы с концами. Ты слишком молод, чтобы понять это. С твоим образованием и мозгами ты мог бы достичь большего, чем стрелять в людей. Но, конечно, ты теперь герой! Послушай. Если ты поговоришь со своими друзьями-коммунистами и пообещаешь мне не убивать Хоффмана в отеле, я скажу тебе то, что знаю...
Хоффман приезжает сюда со своей любовницей.
- Моя работа требует жертв. Меня просят, и я делаю. – Тебя просили спать со мной? – Нет, конечно. Между нами это просто случилось. – В самом деле? – Хоффман ничего для меня не значит. Для меня имеешь значение ты. Ты понимаешь? – Тогда скажи мне, в какой машине он едет, и его маршрут в Дагмарус. – Не проси меня об этом. Ты обещал, что не будешь!
Бент, я люблю тебя. Ты понимаешь это? В это никто не вмешивался. Если я скажу, ты возьмешь меня с собой в Стокгольм? Мы уедем в Стокгольм и никогда не вернемся.
Герои фильма ставят засаду на Хоффмана...
... а в действительности готовилось нападение на Арно Хаммекена, опасного доносчика. И участники группы, среди которых были Пламя и Цитрон, на этот раз вместе, не ждали на дороге, а находились в машине, на которой и догнали его автомобиль. Но трагический случай, когда по ошибке под обстрел попала машина, в которой находились только шофер (он погиб) и двое детей (один из которых тоже погиб), произошел на самом деле.
«Дорогой Бент, Хоффман раскусил меня. Я уезжаю в Стокгольм немедленно. Надеюсь и верю, что ты ко мне там присоединишься».
Он мертв. Я бежал, держа его на руках, а он продолжал на меня смотреть. Как будто хотел что-то мне сказать, но не смог этого сделать. Он умер, прежде чем я доехал.
-
-
27.04.2012 в 14:44- Что происходит?
– Они согнали сюда весь полицейский корпус. Нас отправят в концлагерь.
- Браунинг у тебя с собой? – В ботинке. А твой? – Да. На счет «два» я прыгаю через забор. А ты бежишь. До встречи, Бент.
Эта сцена состоялась почти в точности так же, но вместе с Йоргеном был Хелмер Бомхофф, хозяин той самой конспиративной квартиры, на которой жил Бент. По злосчастному стечению обстоятельств они попались на глаза нацистам в датской полицейской форме, в тот самый день, когда гестапо решило отстранить от дел всех датских полицейских, многие из которых помогали подпольщикам. Их привели во двор одной из школ для ожидания допроса, и Йорген, зная, что при допросе их разоблачат, совершил попытку побега, с расчетом на то, что Хелмер Бомхофф в суматохе скроется, как все и происходит в фильме.
При попытке побега Йорген был ранен в легкое, и – еще одно совпадение – этому стал свидетелем врач, работавший на Сопротивление, который сразу же вызвал «скорую». У Йоргена остался пистолет в ботинке, он застрелил человека из корпуса Шальбурга, сопровождавшего его, после чего водитель «скорой», тоже участник Сопротивления, отвез его в госпиталь, а после осмотра – на конспиративную квартиру. Мари Эллен Кристенсен, которая ухаживала за Йоргеном после ранения, была в доме, когда пришла полиция, но ей удалось скрыться во время стрельбы. После войны она получила медаль Флоренс Найтингейл.
- Я сяду в тюрьму, Мари. - В тюрьму? Я так не думаю. – Да. Я должен пойти в тюрьму и заплатить за все, что я сделал. Когда все кончится... Ты знаешь, что я сделал? – Нет. Все будет хорошо.
Немецкая полиция вовсе не планировала найти на квартире Йоргена, она собиралась арестовать хозяина конспиративной квартиры, в которой с недавних пор обнаружились признаки жизни. Обычно после ареста гестаповцы взрывали дом, где находилась конспиративная квартира. Здесь стрельба была такой, что ничего не пришлось взрывать – едва уцелели обломки стен. В фильме не упоминается, что полный чемодан оружия, с помощью которого отстреливался Йорген – винтовки, пистолеты, гранаты - накануне оставил ему именно Бент. Он собирался проводить операцию в Ютландии и оставил все оружие, которым располагал, на его конспиративной квартире.
-
-
27.04.2012 в 14:44Хватит! Что вы делаете? У вас стыда нет? Укройте их.
В операции по поимке Бента принимал участие не Хоффман, а криминалрат Эрих Бунке, гауптштурмбанфюрер СС. Йорген погиб 15 октября 1944 года в Копенгагене, Jaegersborg Alley, 184, а Бент – 18 октября в Шарлоттенлунде, Strandvejen, 184. Вряд ли немцы позаботились о том, чтобы похоронить их в общей могиле. Их гробы, как упоминается в фильме, находятся рядом во Флотской церкви Копенгагена, торжественно перезахороненные после войны.
Обещанное вознаграждение – двадцать тысяч крон. Ты можешь забрать их завтра. И еще мы нашли письмо в его доме. Оно для тебя.
«Ты помнишь, как они пришли? Ты помнишь 9 апреля? Думаю, помнишь. Все помнят. Я все думал и думал. Неважно, что они говорят. Я не верю, что это была ты. Это не похоже на тебя».
Именно Хоффман в 1952 году заявил, что Кетти Селмер была арестована немецкой полицией и была освобождена в обмен на обещание выдать Пламя. В 1986 году Кетти рассказала в интервью, что действительно получила перед отъездом 20 тысяч крон, но не за выдачу Бента, а за продажу мехов, и тому есть доказательства. Такие истории всегда были делом темным – к примеру, до сих пор нельзя выяснить, на кого работала Джейн Хорни
en.wikipedia.org/wiki/Jane_Horney, с которой была знакома Кетти, с которой также состоял в связи Лейфер, и на которую Бент также получил задание и совершил неудачное покушение (а на одном сайте подразумевается, что именно с Джейн Хорни у него был роман). В 1944 году Кетти выехала в Швецию, потом вернулась в Копенгаген, а с 1976 года обосновалась на Балеарских островах – все это время, более или менее постоянно, она жила вместе с Дианой Миллер.
«Кетти была там – люди знали о ней – но они совсем ее не подозревали. Они понятия не имели, кем она была. И она поступила так по отношению к Пламени, я думаю, потому что на нее оказывали давление. Она боялась умереть, потому что оказалась, как говорится, между двух стульев». Оле Кристиан Мадсен.
«Куда мы отправимся потом? Когда все будет кончено? Не знаю. Есть ли оттуда путь назад? Или путь вперед? Может быть. А может быть, и нет. Сейчас есть только Пламя».
«Пламя и Цитрон исчезли из датской истории сразу после войны. Да, Конгресс США наградил их Медалью Свободы, и Пламя был представлен к медали Монтгомери, но они не вписывались в обычную историю войны и датского Сопротивления уже с начала войны. Датчане никогда не прекращали сопротивления, большей частью потому, что в Дании с самого начала были нацисты. Но Дания была «спасена колоколом», так сказать: во-первых, побегом евреев до 1943 года – у них была возможность покинуть Данию, прежде чем они были посланы в концлагеря; и, во-вторых, 1500 бойцами Сопротивления, 850 из которых были расстреляны гестапо. Со времен войны история в Дании переписывалась: официальное число участников Сопротивления в книгах – 50 тысяч. Это искажение нужно было прежде всего, чтобы получить помощь от союзников и по плану Маршалла». Оле Кристиан Мадсен.
Если кому интересно - дополнительная ссылкография, помимо того, что засветилось в тексте, правда, вся на датском, но Гугл-переводчик вам в помощь, как и мне. Нет, вот датский я на этот раз учить не буду
Сайт историка Dines Bogo по материалам к фильму
www.lokalhistorier.dk/Flammenogcitronen/
Статья о расхождениях между фильмом и историей (есть смысл закладывать в переводчик не только текст, но и комментарии)
avisen.dk/historikere-advarer-om-at-tro-paa-fla...
Сайт фильма – мало информации, больше визуальной части
www.flammenogcitronen.dk
Еще одно интервью с Мадсеном по поводу фильма
www.onfilm.dk/Nyhed/Nyhed.aspx?NyhedId=100977
-
-
04.05.2012 в 19:10Это Буденный. Известный советский генерал. Я сам его тренировал. После Первой мировой войны многие офицеры искали счастья на стороне Красной армии. В Германии царила нищета и разруха. Российские офицеры, которые теперь воюют против Германии, учились у нас.
это один из героев-немцев говорит?
Информация к размышлению. Кетти Селмер, урожденная Кетти Мари Йоргенсен. Ее мать никогда не была замужем, и ее право носить фамилию ее сожителя, актера и торговца Андерса Селмера Петерсена, было шатким. Однако в конце тридцатых годов Кетти тоже приняла эту фамилию, а когда вышла за Эрика Элофа Шеберга, стала называть себя Кетти Селмер Шеберг. Начинала как танцовщица, затем стала представляться как секретарша, фотограф и дизайнер. Замечена в связях с датским подпольем (помимо Пламени, ее партнером был Свен Оге Гейслер (Большой Медведь), а также ими были Вильгельм Лейфер и Карл Хайнц Хоффман. Возможно, также работала на советскую разведку. В фильме говорится, что ее брак был прикрытием для гомосексуального мужа; если это так, то не исключено, что сделка была обоюдной. Во всяком случае, жила на одной квартире Кетти только с женщинами – во время оккупации с актрисой Долли Хелструп, а после войны – с певицей Дианой Миллер.
любопытная барышня (:
-
-
04.05.2012 в 19:26Периодически меня настигает это диафильмовое безумие, и я ничего не могу с этим поделать.
это один из героев-немцев говорит? Это говорит вот тот самый Гилберт, которого он пришел ликвидировать. На какой он _больше_ стороне, так и не понятно ни в фильме, ни в жизни... как и многие другие участники событий. Я так понимаю, закладывал всех Хоффман
А Кетти-то да, и самое любопытное они, оказывается, оставили за кадром
-
-
04.05.2012 в 19:36и не надо (:
Это говорит вот тот самый Гилберт, которого он пришел ликвидировать. На какой он _больше_ стороне, так и не понятно ни в фильме, ни в жизни... как и многие другие участники событий. Я так понимаю, закладывал всех Хоффман
поняла. ну,мне стало любопытно,на самом ли деле он был тренером будённого.)
А Кетти-то да, и самое любопытное они, оказывается, оставили за кадром
и правда о ней надо отдельный фильм,вышло бы увлекательно.
-
-
05.05.2012 в 15:21