laughter lines run deeper than skin (с)
Беппо стал собирать жухлую траву, хворост и пучки козьей шерсти, чтобы обеспечить себя топливом. На дальней стороне холма стоял разрушенный загон для коз, и, когда Беппо натаскал оттуда досок, у него оказался огромный запас дров. Весь день он работал, как белка, что делает запасы на зиму.
Чем больше росла куча топлива, тем меньше Беппо боялся жить в пещере и все выше вырастал в своем воображении. Сначала он был бедным изгнанником, который ворует овец и прячется от погони; потом он превратился в главаря разбойников; наконец, он стал самим горным королем. «В этой горе множество пещер, - думал он про себя, - и в каждой полным-полно золота. А я – король, и все это принадлежит мне!»
Вечером Беппо зажег костер в дальнем углу пещеры, где его не могли увидеть с улицы, и сел, чтобы в тепле поесть сушеных фиг с хлебом и выпить солоноватой воды. Назавтра он собирался поймать козленка, зажарить его и съесть. Зачем ему возвращаться домой? Дома ему никогда не доводилось поесть козлятины. Должно быть, на улице его уже ждали мальчишки, чтобы снова затеять жестокую игру в повешение. Незачем ему было возвращаться.
Высоко над террасами виноградников, где кончались козьи пастбища и начинались скалы, открывался вид на равнину. Если смотреть оттуда, то мир расстилался, словно зеленая карта, и над серыми крышами города поднимались белые крепостные стены и башни собора. Улицы казались узкими тропками, а люди, что ходили по ним, - муравьями.
Беппо, сын городского палача, любил смотреть на город с этой высоты. Внизу ему было мало радости – ведь никто не принимал его в игру. Слишком уж тесно пришлось познакомиться с палачом отцам и братьям многих городских мальчишек, чтобы кто-то мог питать добрые чувства к его сыну. Когда на площади кого-нибудь вешали, все мчались туда, чтобы поглазеть, а потом затевали игру в повешение Беппо, если его удавалось поймать. И эта игра иногда была неприятно похожа на правду.
Беппо не появлялся на площади, когда его отец занимался своим ремеслом. Он не любил смотреть на это вблизи. Примостившись на уступе скалы, Беппо глядел, как внизу собиралось множество черных пятнышек, как два из них вставали посередине – и тогда знал, что его отец кого-то казнит на площади. Иногда казненных было несколько, и это не сулило Беппо ничего хорошего. Ведь он знал, что каждый раз, когда его отец собирается повесить человека, он выпивает стакан для храбрости. И если бедняг, которым суждено было проститься с жизнью, было несколько, городской палач после этого не был приятным обществом для родных и близких.
Однажды ему пришлось вешать пятерых, самых лихих и бесшабашных шалопаев во всем городе. Беппо поднялся рано утром и с первыми лучами солнца спрыгнул со стены в городской ров. Он убежал на холмы, где был простор и свежий воздух – ведь он знал, что ни дома, ни на улице ему не дадут жизни еще неделю. Поэтому он забрал из погреба буханку хлеба и связку сушеных фиг, чтобы отсидеться неделю в одиночестве, не испытывая на себе суровости своих собратьев. Беппо знал, что над пастбищем была пещера, из которой сочилась красно-ржавая вода. Там он собирался устроить себе замок и уйти в свои мечты, и если бы справился со страхом, то был бы там счастлив.
Беппо отыскал эту пещеру, когда однажды увидел козу, что пробиралась по холму сквозь заросли. Прячась в тени листвы, он обнаружил это прекрасное убежище, такое прохладное в летние полудни. Теперь, когда он вошел в пещеру, его передернуло от холода – ведь была ранняя весна, и солнце еще не прогрело землю. Беппо стал собирать жухлую траву, хворост и пучки козьей шерсти, чтобы обеспечить себя топливом. На дальней стороне холма стоял разрушенный загон для коз, и, когда Беппо натаскал оттуда досок, у него оказался огромный запас дров. Весь день он работал, как белка, что делает запасы на зиму.
Чем больше росла куча топлива, тем меньше Беппо боялся жить в пещере и все выше вырастал в своем воображении. Сначала он был бедным изгнанником, который ворует овец и прячется от погони; потом он превратился в главаря разбойников; наконец, он стал самим горным королем. «В этой горе множество пещер, - думал он про себя, - и в каждой полным-полно золота. А я – король, и все это принадлежит мне!»
Вечером Беппо зажег костер в дальнем углу пещеры, где его не могли увидеть с улицы, и сел, чтобы в тепле поесть сушеных фиг с хлебом и выпить солоноватой воды. Назавтра он собирался поймать козленка, зажарить его и съесть. Зачем ему возвращаться домой? Дома ему никогда не доводилось поесть козлятины. Должно быть, на улице его уже ждали мальчишки, чтобы снова затеять жестокую игру в повешение. Незачем ему было возвращаться.
Огонь лизал высокие стены пещеры, и тепло медленно распространялось по ней. Когда Беппо прислонил руку к скале, камень не был уже сырым и холодным. Беппо устроил себе постель у огня из сухой травы и шерсти, положил голову на гладкий камень и заснул. Но даже во сне он помнил о своем костре, ведь ему страшно было бы проснуться в темноте. Как только становилось холоднее, Беппо поднимался и подкладывал топлива в огонь.
Увидев слабые лучи света, очертившие изломанную горловину пещеры, Беппо узнал, что настало утро. Огонь еще горел, когда он проснулся. Каменная подушка, на которой лежал Беппо, сейчас казалась теплой и почти мягкой. В ней что-то тихо стучало, как будто бился пульс. Должно быть, это стучал пульс у него в ушах, но он приподнял голову и положил руку на камень. Он ощутил, как что-то задвигалось под его рукой, будто живое. Тогда Беппо вгляделся в скалу, нависавшую над ним. Она ходила вверх-вниз, как будто что-то огромное медленно дышало во сне.
И только когда Беппо отошел на другую сторону пещеры, он смог увидеть всю скалу – она казалась живой. Постепенно мальчик понял, что скала была похожа на горло и челюсть огромного чудовища. Все остальное скрывалось в тени или лежало под скалами, которые смыкались вокруг, будто стены склепа. Пламя лизало и гладило шею чудовища под нижней челюстью. Грубый бок бурого цвета то сжимался, то разглаживался, будто радуясь теплу, которое к нему просачивалось. Огромный кокатрис, тысячи лет лежавший в пещере, вдали от солнца и тепла, снова возвращался к жизни.
Почему-то Беппо было совсем не страшно. Сердце так и подскочило в его груди. «Это моя пещера, - думал он, - значит, это будет мой кокатрис! Я сяду на него верхом и поеду завоевывать мир. Вот когда я и взаправду стану королем!»
Беппо догадывался, что кокатриса, по всей видимости, разбудило тепло. Поэтому он зажег костры по всей пещере рядом с громадным боком кокатриса, чтобы согреть его окостеневшее тело.
- Грейся, старина! - крикнул он. - Оттаивай! Я хочу, чтобы ты со мной поговорил.
И вскоре пасть кокатриса раскрылась и заговорила.
- Сена! Я хочу сена! – сказал кокатрис. – Или травы. В этом мире еще осталась трава?
Беппо вышел из пещеры и вернулся с охапкой травы. Кокатрис медленно начал жевать, а тем временем Беппо, твердо решивший выкормить его, бегал на холмы и обратно в пещеру. Когда он больше ни шагу не мог ступить от усталости, он сел и стал смотреть, как жует кокатрис.
Наконец корм закончился, и чудовище приподняло свое огромное веко. Высоко вверху, на стене пещеры, зажегся его зеленый глаз. Если бы кто-нибудь собрал вместе все изумруды в мире, они сияли бы точно так же; если бы со всех полей на свете слетелись светлячки, здесь появилось бы такое же море огня. Когда в пещере зажегся глаз кокатриса, все в ней стало зеленым, как трава. Беппо, увидев, что весь этот яркий огонь обратился к нему, почувствовал себя маленьким и щуплым, колени у него задрожали.
- Я ведь ничем тебя не обидел, а, кокатрис? – спросил он дрожащим голосом.
- Наоборот, - сказал кокатрис, - ты оказал мне большую услугу. Что ты теперь собираешься делать со мной?
- Я? С тобой? – воскликнул Беппо, изумленный тем, что сбываются его самые безумные мечты. – Конечно, я хотел бы, чтобы ты вышел наружу. Но могу ли я помочь тебе выйти?
- Мне бы тоже этого хотелось! - сказал кокатрис.
- Но как это сделать? – спросил Беппо.
- Согревай меня и корми, - ответило чудовище. – Однажды я почувствую, где лежит мой хвост. Когда я смогу им двигать, я выберусь отсюда.
Беппо сделал все так, как было ему сказано. Ведь это было бы так здорово - завести собственного кокатриса! Но жизнь его стала нелегкой. Днем и ночью он поддерживал огонь в пещере и носил чудовищу траву, чтобы пробудить его от сна. Когда Беппо уставал, то ложился, прислонившись головой к морде чудовища. Кокатрис благосклонно открывал свой глаз и дружелюбно глядел на мальчика.
- Дорогой кокатрис, - сказал однажды Беппо, - расскажи мне о себе. Как ты жил? Каким был мир, когда ты гулял на свободе?
- Ты видишь мой зеленый глаз? – спросил кокатрис.
- Конечно! – ответил Беппо. – Ничего зеленее я в жизни не видел.
- Вот и хорошо. Забирайся наверх и погляди в него. Там ты увидишь, каким был мир, когда я был молод.
Беппо полез наверх. Он карабкался, соскальзывал и цеплялся снова, пока не оказался на краю чудесного зеленого озера. А ведь глаз кокатриса был лишь немного приоткрыт. Взглянув в него, Беппо навсегда влюбился в тот мир, который там увидел. Целый мир был прямо перед ним, как живой, полный жизни и движения – и в нем не было еще такой помехи, как человек.
- Я вижу зеленые холмы! - воскликнул Беппо. - Вижу поля, скалы и деревья, и среди них играют маленькие кокатрисы!
- Это были мои братья и сестры, - сказал кокатрис. – Я помню их. Они отражаются в моей памяти. Позови их – может быть, они придут с тобой поговорить. Увидишь, они очень милые и дружелюбные.
- Они слишком далеко, - сказал Беппо, - они не услышат меня.
- Ах, да, - пробормотал кокатрис. – Чудесная вещь память!
Когда Беппо спускался обратно, у него кружилась голова. Он был сам не свой от изумления и радости, таким прекрасным был тот зеленый мир, который показал ему кокатрис.
- Мне там больше нравится, чем здесь и сейчас! – сказал он.
- И мне тоже, - ответил кокатрис. – Но, может быть, когда я снова почувствую свой хвост, мне станет лучше.
Однажды утром кокатрис сказал Беппо:
- Я и в самом деле начинаю чувствовать свой хвост. Он где-то там, под холмом. Пойди-ка посмотри - увидишь ли ты, как я им шевелю?
И вот Беппо подошел к самому входу в пещеру. Мальчик смотрел в сторону города, видел скалы и хребты, козьи пастбища и виноградники, лежавшие рядом друг с другом.
Вдруг у него на глазах дрогнул шпиль собора. Где-то упал флюгер, рухнули две башенки, и с половины городских труб свалились заглушки. Беппо услышал вдали испуганные крики горожан, которые в ужасе выбежали из домов.
- Получилось! – крикнул кокатрис из пещеры.
- Не надо больше так делать! – воскликнул Беппо в ужасе.
- Как? – спросил кокатрис.
- Не шевели хвостом! Ты даже не знаешь, что ты творишь.
- О, хозяин! – взмолился кокатрис. – Неужели мне нельзя шевелить хвостом? В первый раз за тысячу лет я снова почувствовал себя молодым.
Беппо, бледный и дрожащий, думал о том, что вышло из первого же движения кокатриса.
- Ты не должен чувствовать себя молодым, - сказал он.
- Почему? – жалобно спросил кокатрис.
- В этом мире больше нет места для кокатрисов, которые чувствуют себя молодыми, - серьезно ответил Беппо.
- Но, мой маленький хозяин и благодетель, - воскликнул кокатрис, - зачем же тогда ты разбудил меня?
- Не знаю, - ответил смущенный Беппо. – Если бы я знал, где лежит твой хвост, то не стал бы тебя будить.
- А где он лежит? – поинтересовался кокатрис.
- Прямо под тем городом, где я собираюсь стать королем, - сказал Беппо.- Если ты двинешься, город будет разрушен, и мне будет нечем править.
- Хорошо, - печально ответил кокатрис, - я подожду!
«Чего ждать? – подумал Беппо. – Жди не жди, а толку не будет». Он задумался, что же ему теперь делать.
- Лежи тихо! – сказал он кокатрису. – Засыпай, а я пригляжу за тобой.
- О, маленький хозяин, - сказал кокатрис, - но ведь так трудно уснуть, когда весна бурлит в твоем хвосте! Сколько еще там простоит этот твой город? Я чувствую себя таким бодрым, что глаз не могу сомкнуть!
- Я приглушу огонь, чтобы ты успокоился, - сказал Беппо. – И тебе надо есть поменьше травы. Тогда тебе станет лучше, и твой хвост не будет тебя тревожить.
Беппо приглушил огонь, который согревал кокатриса, и больше не носил в пещеру свежей травы. Наконец кокатрис задремал тяжелым доисторическим сном. Тогда Беппо, горько плача о том, что предает бедное чудовище, которое доверилось ему, разворошил все костры и раскидал угли вокруг них. Оставив бедного кокатриса замерзать, он со всех ног побежал вниз, к тому городу, который спас, и где собирался стать королем.
Хотя Беппо не было в городе уже много дней, мальчишки все еще поджидали его на улице. Он рассказал им, как спас город от землетрясения; и они прогнали его пинками от городских ворот до самого дома. Он рассказал отцу, как спас город, и тот прогнал его пинками от дома до самых городских ворот. Никто не верил Беппо.
Мальчик лежал за городской стеной, мучаясь от боли, пока не стемнело. Когда никто больше не мог увидеть Беппо, он поднялся и заковылял к пещере на холме. Всю дорогу он думал: «Не развести ли мне снова огонь под кокатрисом, и пусть он превратит город в развалины? Разве не здорово это будет?»
Внутри пещеры все было холодным и неподвижным. Когда Беппо прикоснулся к кокатрису, то не ощутил ни движения, ни тепла. Но когда он позвал, кокатрис приоткрыл свой зеленый глаз, глядя на него с доверием и любовью.
- Дорогой кокатрис, - воскликнул Беппо, - прости меня за все несчастья, что я причинил тебе!
Беппо стал забираться наверх, к зеленому огню. Огромная слеза выкатилась из-под тяжелого века и шумно пронеслась мимо него.
- Милый кокатрис! - снова позвал Беппо, встав на краю зеленого озера. - Пусти меня в ту страну, где играют твои братья и сестры. Только не шевели больше своим хвостом!
Медленно, с трудом кокатрис раскрыл свой глаз, чтобы можно было в него проскользнуть. Беппо увидел зеленый мир, где играли молодые кокатрисы, мир, готовый встретить его. Огромное веко захлопнулось, и кокатрис снова погрузился в сон. А родной город Беппо остался целым и невредимым - ведь Беппо научился от кокатриса терпению и благородству, и теперь он ушел царствовать в том зеленом мире, где еще не было никакого зла.
Лоренс Хаусмен. Благородный кокатрис. Иллюстрация Лоренса Хаусмена.
как выглядит кокатрис
@темы: Переводы вольные и невольные
-
-
05.12.2013 в 01:14-
-
09.12.2013 в 09:32