Лично со мной происходило не действительно почти ничего, вот несколько фильмов, пожалуй, были. Особенно те два фильма, которые с редкостной убедительностью напоминают, что такое средства кино и как их использовать. Оба я мечтаю растащить на скриншоты и притащить в сообщество. Про "Отель Гранд Будапешт" все и так знают - для меня здесь остается только лишний раз повод заметить, что толика прагматизма придает чрезвычайно интересный оттенок насыщенному раствору эксцентричности, но это вещество все-таки ничего не стоит, если в него не входит хотя бы гран доброты. А "Шагал-Малевич" стал противоречивой, но радостью, ни в коем случае не байопиком (хотя записки Шагала благодаря этому факту были читаны, и ужасно понравились), а, как задумывалось, "мираклем", фантасмагорией, где картины прорастают сквозь жизнь, и даже в противостоянии заглавных элементов ни один из них не затеняет другой (а это была очень трудная задача).
читать дальшеОни-то на одной стороне, даже если их ученики дерутся (и фраза "пусть дерутся" многое для меня определила - потому что с посылом "лишь бы не подрались" свершалось немало хороших вещей, но немало свершений и тормозилось); но и ученики с ними на одной стороне, даже если этого не знают - против совсем других вещей. Хотя, конечно, однозначно «кровавый режим» большевиков здесь мне не созвучен - эти люди тоже хотят как лучше, только кругом враги, они не сдаются, и их уничтожают, а потом спираль, и все как обычно... это было бы любопытнее. А так этот их комиссар, без сознания хоть толики правоты хотя бы в каком-нибудь действии, в пользу той стороны или другой, по-настоящему оживает лишь в минуту смерти (зато как!); но тем не менее хорош. Еще у нас есть, оказывается, свой собственный кудрявый гений в одной простыне, обладающий, при внешней незаземленности, непоколебимой и еще какой жесткой уверенностью художника в своем праве как художника (вспоминается сцена с Кальманом у Нагибина, когда началась мировая война, а он диктует поворот либретто "Сильвы", потому что это - важнее), и я могу смотреть на это лицо как на огонь и воду (и на лицо его жены, и вообще на многие здесь лица и голоса, а вот у Малевича прежде всего вспоминается голос и интонации, тоже такие уверенные, лекторские, при всей непривычности и невообразимости содержания). Митта, конечно, в своей стихии среди всего этого "обожаю пожары", он способен сделать поэму из шляпки-канотье и насоздавать море драматических ситуаций, сшибая лбами противоположности истинные и мнимые. Хотя все-таки отсутствие среди сценаристов Дунского и Фрида, которые могли бы придать всему этому тонкость и многозначность, и иногда удержать от резкой плакатности – это зияющая дыра в ткани фильма, но она будет еще долго зиять сквозь весь наш кинематограф.
Троцкий внезапно из лав ![:)](http://static.diary.ru/picture/3.gif)
(И я верю, что команда фильма незнакома с ЧКА (что вот прям никто и прям совсем), потому что, в конце концов, общность корней не предполагают переплетения между ветками - но корни выдаются еще как, более чем выпукло, вся эта университетская атмосфера, за исключением того, что бессмертие – все-таки редкостно неприятная штука, сильно усложняющая как жизнь в целом, так и возможности ответить на некоторые поставленные вопросы). А почти сразу вслед за этим Питер Гринуэй и Саския Боддеке представили в Манеже авангардистов - очень своеобразно, интерактивно, очень правильно по выбранной манере - несколько экранов в пространстве, на каждом свой фрагмент истории, биографии, картины, эскизы, фрагменты, - и объединяющий все постановочный фильм,
читать дальшеактеры читают текст, строго на документальных источниках, тоже фрагментарно на разных экранах, и клочками в произвольном порядке, получается, что они действительно перекликаются, спорят, опровергают друг друга, но все, все из них от эйфории первооткрывателей следуют к закономерному трагичному финалу, к своей ненужности в том будущем, которое они так упорно притягивали в эту жизнь, каравай, каравай, как ни выбирай, впереди черный провал - но и тихая музыка в финале, и хотя бы через десятилетия все было не зря... Все замечательно, действенно, потрясающе и очень к месту (за минусом того, что Маяковский все-таки вряд ли так красил губы; а Эйзенштейн с высунутым языком - здорово!)
Жаль даже, что фильм ниоткуда нельзя скачать - но вот!
www.buro247.ru/culture/our-choice/vystavka-nede...Долгожданное "Трудно быть богом" – роскошно омерзительная средневековая фактура... напрочь убившая во мне обещанное ощущение «этожмы» (хотя чисто теоретически оно все сильнее). Атмосфера фильма прежде всего вызывает слово "реконструкция", а значит, при всех неизмеримых достоинствах, следующее за ним слово – "антиквариат". Ценный, да. Причем как раз шок-контента меньше, чем думалось изначально.
читать дальшеНо, конечно, пессимистично. Ясно, что у Стругацких посыл – не нужны всякие там прогрессоры, потому что в этом мире есть свои люди, они неграмотные и завшивели, но в душах их есть место доброму и прекрасному, и они сами справятся, как справилась та цивилизация, которая посылает к ним прогрессоров, да еще без полномочий на кардинальные изменения. И ясный посыл Германа – что не нужны всякие там прогрессоры, потому что сами они не лучше, зарастают вместе с окружающим миром той же грязью и постепенно забывают все изученное ранее. И вот после всей этой ясности фильм умудряется сбить стрелку и закачать в другую сторону обе чаши весов. Киру заменили (кстати, эта тетка и их отношения мне как раз понравились, жизненно), Барона убили, никого не пожалели - а вот он там остался. В грязи, болоте, морозе, неверии, среди шайки какой-то – но остался. Я не буду профанировать видеоряд нарезкой, но зазвучало для меня это в таком ключе.
(Буквально из-за угла в меня врезался контекст (не знаю, дойду ли до него, опять их ругают за отсебятину), но благодаря ему и фразе в фильме про университет теперь играюсь с мыслью, что Арканар - он вовсе не средневековье, это контрреформация. Даже моды сюда ближе, и Веселые Башни работали лучше всего именно в этот период, и "мушкетерский роман", опять же.... То есть возрождение нечего искать, оно уже было, это его закономерные последствия. Новое время, господа-с. Ах да, еще ведь про Иуду. Первые полчаса очень понравились - и эта манера почти mockumentary с ручной камерой и обыденно-разговорными интонациями очень ложится на андреевскую фактуру: пылища, пустынища, залатанные ковры, кучка людей в потрепанных одеждах, которые непонятно зачем, но понятно за кем идут... Но зачем они сбились с пути на середине?
читать дальшеЧто мне толку от этой экранизации гностических апокрифов? Вы мне дайте то, что меня поразило у Андреева, это его пари против всего мира, где он сам не знает, что ему лучше, победить или проиграть, и где никто, никто не выдерживает его испытания, не дает ни надежды, ни подсказки... потому что эти противоречия интереснее, чем оправдания. Но хотя бы актеры мне пришлись по душе, а это со мной сделать трудно (хотя бы потому, что по моему хедканону Иуду надо играть так, как Лев Дуров играет Левия Матвея, а Дурова, засевшего в моей голове, чрезвычайно трудно кому-либо переиграть. Здесь - удалось). Сюда же и про «Холодное сердце» - интересно наблюдать, как пишутся сказки не на основании народной мудрости, а на основании учебников популярной психологии. И эта тенденция мне нравится. И да, хорошая мораль о затертом до дыр слове «любовь» - что это не только к прекрасному принцу, а вот есть любовь сестринская, есть любовь к стране и народу, а теперь слайды, и вполне убедительные. Но они там свихнулись совсем на своем копирайте – каким же боком там Андерсен?!
И про "совсем свихнулись", неприятное, не новое, совсем не обязательное. Неожиданно попавшая в поле зрения "Филадельфия", что называется, триггернула: я и так в споре человека и корпорации почти всегда на стороне корпорации (потому что пешехода затормозить эффективнее, чем локомотив), а тут еще вылезли некстати темы, которые вытаскивают из меня скрытые ресурсы нетерпимости
Mr.Hyde mode on, неоправданная жестокость, и ругаюсь я длинно, приветствуются объяснения, почему так не надо, да и то если не лень
Мне-то хотелось посмотреть, как два матерых адвоката, независимо от диагнозов, мастерски порвут сторону обвинения одним легким движением в сторону трудового кодекса. А они, такие-сякие, начинают бить на жалость, спрашивать всех подряд «а вы гей?» и падать в обмороки, как будто тут не "Филадельфия", а "Чикаго". Положим, это доказывает их профессионализм, но если так, то суд присяжных действительно цирк, и дурного тона. *верчусь в кресле* Ясно же, что надо было доказывать факт подставы персонажа сам по себе (но дело!!! на столе!!!!!!! В принципе после этого любой коллега, желающий подсидеть коллегу, в такой ситуации может спокойно спустить материалы дела в шредер – или продать информацию стороне обвинения - потому что нечего давать такие редкостные шансы).А стороне обвинения надо было доказывать факт неспособности сотрудника продолжать работу по состоянию здоровья. Вообще, у грамотных работодателей до суда вообще бы дело не дошло – такие вещи делаются по собственному желанию, причем как раз в данном случае объект можно было так обработать, чтобы он сам рвал волосы от чувства вины перед родной фирмой. И не приходилось бы в суде заявлять, мол, что вы, что вы, вот у нас успешно работает один рак простаты и два псориаза... Ну что за лазарет-то, в конце концов? В успешной компании полумертвым должен быть к концу рабочего дня каждый сотрудник, начинающий утро бодрым и здоровым. Не выдерживаешь такой график - ищи более спокойную и менее оплачиваемую работу, или живи на накопленное за период здоровья. Мне было бы страшно иметь дело с фирмой, в которой адвокат, ведущий мое дело, может по определению в любой момент оказаться в реанимации, оставив возможность выступать по моему делу какому-нибудь левому сотруднику, прочитавшему материалы ночью до суда. (Ах да, эпизод "давайте хоть сегодня посмотрим материалы дела" - "нет, давайте сегодня устроим вечеринку, а потом послушаем оперу" меня тоже взбесил: ты же, блин, ВРЕМЯ у человека воруешь! хочешь потрындеть - найми психолога, адвоката ты нанял не для этого! тем более что его весь вечер дома ждут; и все равно ему хоть ночью, хоть утром перед заседанием от этих материалов никуда не деться). Продолжая аналогию, предложенную самим же персонажем - если бы сотрудник фирмы лишился ног и скрывал это, пользуясь протезами, это не увеличивало бы производительность его труда. (Я уж молчу о том, что свою «травму» он получил по такой несусветной дурости, что, продолжая аналогию, все равно как переломал кости на горных лыжах, двинувшись в обход подъемника. И в кругу семьи, вообще-то, обычно после этого всю оставшуюся жизнь человек чувствует как минимум неловкость за то, что вместо опоры стал обузой, о чем семья стабильно не даст забыть – а тут чистая идиллия со сплошными объятиями и детскими видеозаписями. Не верю). И стараться упереть это дело в дискриминацию по деталям диагноза – самое настоящее затыкание сущности проблемы левыми аргументами. Выглядит все это как анекдотическая агитка про заику, которого в данном случае утвердили на радио, чисто из-за боязни прослыть нетолерантными. И мне очень страшно, что процент людей, не считающих это лицемерием, в конце концов снизится до возможности пренебречь. И за первым, кто скажет "пренебречь!", люди не просто пойдут, а побегут, сверкая пятками и утверждая новый виток спирали.
Хэтта, думаю, что да - апология и искусства в целом, и искусства среди той бурной обстановки, которая как-то одновременно была и "не до картинок, быть бы живу", и, наоборот, "грозой смело все барьеры, теперь все можно". Тем-то и ценно, что максимально заходит на обобщение - так же, как рассматриваемые художественные школы, и так же слегка наивно, но это здесь достоинство, потому что большая конкретика и житейскость разнесла бы символизм.