понедельник, 29 декабря 2008
Какая глупость, право, верить его словам,
а не поверить — грех...
(«Високосный год»)
До чего же я люблю
этот фильм... Вот, может быть, это чуть-чуть мешало мне смотреть
этот спектакль в театре на Малой Бронной — сравнение с тем, что считаешь и-де-аль-ным, невыгодно для любого предмета. А с другой стороны, все равно нельзя было бы пропустить спектакль, ибо роль бронксовского донкихота, неугомонного пожилого troublemaker-а с лавочки, у которого, что ни день, то новая история жизни, новая фамилия и новая миссия в борьбе за дело, действительно будто написана для Льва Дурова. И как актер он меня тоже очень порадовал, а вот как режиссер не совсем.
слегка подробнееНаверное, основное, что мешало — это... сцена. Огромная театральная сцена, на которой этот стэм на трех актеров просто теряется. Возможно, будь на Малой Бронной камерная сцена, там могло бы все зазвучать, в том числе и в буквальном значении. А так весь спектакль сверлила мысль: ну неужели нет меценатов, способных подарить театру нормальные микрофоны, чтобы великому актеру не приходилось сорванным за долгие годы голосом докрикиваться до последних рядов? И, когда в одном углу неподвижно стоит Дуров, а в другом — Александр Голубков, так и вспоминается, как гонял Маттау этого бедолажного хулигана своей тростью, пока молодой бугай одним тычком не поверг воинственного старика на землю...
А еще слегка мешала пьеса 
Уж не знаю, какая из версий «аутентичнее», но мне не хватило на сцене нескольких эпизодов, которые были на экране (и я даже не про косячок, скуренный на пару стариками-разбойниками). Куда, например, девались слова Миджа из финальной сцены, что, когда он отчаянно шел с ножом на преступника, впервые за много лет забыл о страхе? Пафоса испугались? Не было там пафоса, зато был потрясающий энергообмен — ведь неиссякаемый товарищ Миджа, казалось бы, в этот момент уже готов отчаяться! И как можно было не довести до финала «сцену с Раппапортом» между Натом и его дочерью, ведь нельзя забыть, как произносит Маттау: «Раппапорт, ты еще и фамилию сменил?!» — и как без слов, по двум взглядам, понимаешь, что эти два разных человека все равно одной крови, и «капиталистическая» дочка все равно характером пошла в «коммунистического» папашу, хоть они и по разные стороны баррикад... Между прочим, за исключением этих пяти секунд, сцена между Львом и Екатериной Дуровыми замечательна, хотя, увы, остается светлым пятном. А потому, что любуешься сразу двумя партнерами одновременно. А так должно быть все время
И Осси Дэвиса тоже не хватало. И остального актерского ансамбля - пожалуй, тоже. А вот без танцев можно было бы и обойтись.
Но все равно, было очень приятно вспомнить эту пьесу на тему "осень жизни, как и осень года..." и далее по тексту
@темы:
Культпоходное