... где горе и грех – больше, чем пустые звуки

вторник, 16 марта 2010

18:39

... где горе и грех – больше, чем пустые звуки

FleetinG_

laughter lines run deeper than skin (с)

Маленькие девочки должны всегда ставить носки врозь и ни за что не попадать в глупое положение.
Маленькие девочки знают наизусть стишок про папу Уильяма, но еще не заглядывали в книжку про принцессу Гонерилью.
Маленькие девочки понимают, что «голову долой» в устах королевы – чаще всего лишь более энергичный вариант «черт побери». (Впрочем, если разбираться, что тут хуже...) Если они не сразу понимают, им это объясняют грифоны и короли.
Маленькие девочки знают, что такое смертный бой за корону, лишь из детского стишка, и, уж конечно, не участвуют в процессе непосредственно.
Маленьким девочкам лучше не видеть, как и из чего готовится зелье «Выпей меня».
Маленькие девочки или путаются под ногами, или посылаются по поручениям.
Маленьких девочек видят лишь свысока.
Больших девочек принимают в более интересные игры.
Иногда

Дальше будет про расчудесный апокриф Тима Бертона по "Алисе" Льюиса Кэрролла. Реакция - положительная, хотя, возможно, и не совсем адекватная. Ну это я просто в таком расположении духа. Иногда устаешь бежать изо всех сил, чтобы только остаться на прежнем месте

Честно признаюсь, было тревожно. Казалось, ну вот опять. Еще одна «Алиса», еще один технический апгрейд старой сказки для нового поколения – да, визуализированный самим Тимом Бертоном, судя по плакатам, красиво и глючно, ну и... дальше-то что? И сколько же можно – после всего, что уже было, особенно у нас, счастливых обладателей еще большего числа Алис, чем на родине оригинала?
Ох мне и дали этого «дальше что».
Так дали, что и вынести-то сразу удалось не все.
Вот Алиса, например - «не ела, не пила», а все равно выросла. И, кроме умения держать спинку, ставить носки и помнить стишки, с нее теперь требуется еще думать о благополучии родных, уметь удачно подцепить мужа и без звука втискиваться в корсет – как реальный, так и аллегорический. А с корсетами обычно плохо, если голова занята мыслями, что почувствуешь, если вдруг взять и полететь...
Впрочем, если и «полетишь», сбежав из безвыходной ситуации в давно забытую кроличью нору, требований к тебе далеко не убавится. Оказывается, и вернуть ушедшее Время – лично твоя задача, и Бармаглота побеждать - тебе же, а не герою какой-то там баллады, и если хочешь, чтобы никому тут не срубили голову – тоже как хочешь, так и устраивай. А не хочешь – так и не хоти.
И никакой тебе твердой опоры. Ни в том мире, ни в этом. Добрый мечтатель-папа исчез навсегда, и уже некому прогнать ночные кошмары умным словом. Близкие люди – вообще не защита, а почти заградотряд... ну, это как раз дело обычное. Никакой Грифон не скажет, что все вокруг одна комедия. Никакой Шалтай-Болтай не прочтет лекцию о том, что в соседних дебрях борбочет или громычит – придется ориентироваться по ходу, когда оно на тебя вылетит (это будет Брандашмыг, спасайся кто может!) Никакой Белый Рыцарь не вступит в поединок с Черным – а может быть, так-таки _уже_ не вступит, черный-то вот он налицо, даром что доспехи поверх валетовской ливреи. А короли – все, что были! - вообще будто испарились, оставив дам заниматься политической борьбой.
К слову. Есть сказки о борьбе и есть сказки не о борьбе. Мне, как правило, всегда нравились первые – ну это потому, что запас энергичности и желания махать шашкой, столь неудобный в делах земных, уводить в виртуальный экшен - самое милое дело. (Разве что изничтожение побежденной стороны меня никогда не привлекало, сказывается советская закваска «победить, понять и перевоспитать»). Зато вторые я больше уважаю. Обычно они глубже и красивее. Я это к чему вдруг о себе? Среди тех сказок, которые не о борьбе и которые мне все-таки серьезно нравились, навскидку вспоминается лишь «Девочка со спичками» и вот «Алиса». Такой своего рода заповедник, где добро и зло, как известно, живут на разных берегах, а главное в истории – познание пути и обретение себя, даже в неупорядоченном мире, далеком от устоявшейся логики. И, само собой, всякие странности, сумасшедшинки, словесно-логические игры и прочая занимательная математика. Плюс осознание того, что, если очень захотеть, можно проснуться.
Здесь же, сколько себя ни щипай, пробуждения так просто не будет. А будет все по всем канонам «борьбастого» мира: две партии, интриги, спасения, лазутчики, казни, темницы, и, наконец, финальный поединок. После которого, если повезет, можно и пробудиться. А если нет – то нет. Тут уж не до математики, когда друзья за решеткой ждут.
Ну и вот, плавно подошли мы к тому last but not the least, что унесло мне крышу со скоростью той самой шляпы. Оказывается, есть кое-что положительное в предложенном фильмом раскладе. Чего-чего только не было в причудливом мире Страны Чудес, но вот эмоциональных привязанностей – их и правда, считай, не было. Во всяком случае, со стороны коренных обитателей. Страна Чудес, безусловно, чудесна, но также неуютна и равнодушна. Как стеклянные ножки того самого столика, с которого никак не достать ключик в сад.
Так вот. Теперь по стеклянной ножке можно почти-почти уже добраться до столешницы. А за столом, где происходит Безумное Чаепитие, оказывается, умеют радоваться гостье. Конечно, как ненормальные – а как нормальные тут никто ничего не делает

И конечно, не за здорово живешь, а во имя будущей победы над Бармаглотом. А кто и когда что-то получал за здорово живешь? (Призрак совсем другого юного викторианца появляется из воздуха, подмигивает свободным от повязки глазом, снова растворяется, продолжаем разговор). И пусть рядом с Алисой остаются не самые, может быть, могучие герои, но если к ним приглядеться, то с ними вполне можно сварить кашу. А то и кое-что покруче каши. Действительно, стоило вернуться в затерянную страну хотя бы затем, чтобы увидеть, какой замечательный пес вырос из несмышленого щенка, с которым играла маленькая Алиса, узнать, до чего обаятелен невозмутимый Чеширчик даже без фирменной улыбки, и с удивлением понять, что Мышь-Соня, не иначе, является дальней родственницей Рипичипа (и уж точно – нашей «Софьи Петровны» из мультика про КОАПП). Про безумно харизматичного и сумасбродно-трогательного Шляпника с его летательной шляпой я уж и не говорю, слов не хватит

И вот на этом-то этапе, наверное, всякие странности и непонятности, и неизвестности, и неприятности получают какой-то смысл, кроме тренировки подсознания. Хотя и с темой управляемых сновидений в фильме разобрались, не забыли. Но одно дело - обрушить иллюзорный мир, как колоду карт, а другое - занять в нем свое собственное место. Даже не предназначенное, а именно свое. Не затем, чтобы стать храброславленным героем, а чтобы положить конец уродливому владычеству страха.
Тем более что Алиса, при всей своей угловатости и решимости, далеко не абстрактный рыцарь в латах (или без), а по-прежнему нежная, как лань, и любящая, как собака, и иногда может просто быть беззащитной – что, оказывается, тоже может спасти, и этот момент мне очень понравился. И за здорово живешь она не станет рубить башку даже Бармаглоту. Тут уж просто деваться некуда, ведь чистоплюйство – прерогатива Белых Королев, у них есть высокий трон, а кому-то же надо встать на землю, взять в руки меч и сыграть белыми, раз за них некому больше играть. (Хотя, кто знает, может, и Червонная Королева не с первого раза выучила свой фирменный клич, и если бы нашлось в ее жизни хоть немного любви, может, и знала бы она о стратегическом преимуществе этого чувства над страхом... Впрочем, что толку гадать о невозможном?)
И в итоге, как положено, больше всего пройденный путь отражается на прошедшем. Потому что, когда на собственной шкуре испытаешь, так ли злопасен Брандашмыг, как его малюют, можно не устрашиться и более страшно намалеванных вещей. И, когда в виртуальном мире выделяются лица друзей, то и в реальном плотная, казалось бы, совсем непроницаемая стена общества, если к ней правильно подойти, распадается на отдельных людей, каждому из которых можно дать отдельный ответ - или задать вопрос. И тогда выход из тупика найдется не под землей и не в небесах, а в той же земной плоскости – если только чуть раздвинуть грани привычного. И, конечно же, управлять своей жизнью, куда труднее, чем управлять своим сном, но... может, все-таки есть надежда сплясать в финале джига-дрыгу?

Синяя Бабочка выпорхнет из кокона Синей Гусеницы. Мир, в котором жила Элис Лидделл, вылетит прямиком в «ревущие двадцатые» - не без своих Бармаглотов, но все же. И все - правда, даже если этого и не было, как сказано совсем в другой сказке.

@темы: Культпоходное