laughter lines run deeper than skin (с)
Ну я понимаю, что кинематограф - дело такое, не всякий проект удается довести до конца... Но зачем в современных российских условиях снимать недешевый фильм про другую эпоху, и снять его, как я понимаю, полностью - а потом чтобы его следов нигде не обнаруживалось, только упоминания о том, что он такой есть?
Это я страдаю насчет сериала "Августейший посол", который по одноименной книге Бориса Холкина. Ссылки хоть и есть, но все обманные. А книга (которая тоже, думается, была предназначена для того, чтобы ее читали!) даже в главной библиотеке страны существует только в виде первой части, а на прилавках не существует никак, даже на виртуальных. А читать ее в библиотеке, поспешно и с пятого на десятое, очень уж не хочется.
Я не скажу, что оба явления обязательно шедевры, но мне было бы интересно поближе ознакомиться и с тем, и с другим. Там, во-первых, царь Петр совсем мальчишка, который все время сталкивается с принципом "хочешь как лучше - получай как всегда", во-вторых, он курсирует по странам Европы, чем дает сопоставлять с историей тех стран отечественную историю, что происходит нечасто (и сталкивается - только перья летят, вплоть до манеры выражаться), а в-остальных, там за ним следит королевский агент "Д.Ф.", в миру Даниэль Фо, там есть фактурный двадцатилетний "португал" двадцати лет, который непонятно на какую разведку работает, но с четырьмя противниками сражается только так, там вся свита Петра, включая Шафирова, Брюса и Меншикова, там путаница слов begin и begone чуть не приводит к кровопролитию, там есть сумасшедший английский законник, и вообще, я чую траву своего формата, а мне ее не дают
Дразнюсь одной цитатой (кстати, цитаты тоже трудно выхватывать, сцены пространные):
В прокуренной каюте сизый дым, словно туман, окутал дергающееся, нервное лицо Петра. О его чувствах постороннему наблюдателю можно было только догадываться по худой руке, вцепившейся в подлокотник кресла. Руки царя отчего-то вдруг задрожали, напряглись, словно хотели выдрать клыкастую костяную морду вепря, украшавшего резной подлокотник.
Предупрежденный о приступах бешенства, порой поражающих русского царя, адмирал Митчел почел за лучшее переждать внезапный гнев. Как завороженный, он наблюдал за посиневшими от натуги пальцами царя, невольно дивился их силе – кресло жалостливо похрустывало под страшным давлением.
Постепенно табачный дым поднимался вверх – и адмирал мысленно ахнул.
Царя бил сильнейший припадок. Конвульсирующие руки, закатившиеся глаза, перекореженное до безобразия лицо были результатом борьбы Петра с тяжким недугом, а не со своим гневом, как показалось вначале Митчелу. (…) Дикая, неистовая сила вышвыривала тело царя из кресла, но, цепляясь за него руками, он тянул себя назад, стискивая зубы, скрипя – чудилось Митчелу – натянувшейся на горле кожей. Петр прилагал неимоверные старания, чтобы не застонать, не выдать свою болезнь чужим глазам; он все еще думал, что невидим за завесой дыма, и успеет оправиться до того, как англичанин что-то заметит. (…)
- Это у меня с десятилетнего возраста. То был год хвостатой звезды, я должен был быть убит в тот год, будь проворнее мои враги. Резать и душить худородных царевичей у нас на Руси не впервой. Не видеть бы мне тогда ни Лондона, ни Англии… Жесток, обо мне говорят, кровожаден, а как вспомню глаз, кровью налитый, дяди моего на копье стрелецком – весь дрожу, по ночам не сплю. Жду все, что обернутся, наконец, головы боярские, сшепнутся: «Пихни-ка и выблядка Наташкиного. Запомнит, гляди!» Запомнил.
А вот еще - угадайка для почтеннейшей публики:
- Все англичане как один считают его либо ядовитым, либо вызывающим простуду и не употребляют в пищу. Но я и немногие мои приверженцы категорически отрицают эти домыслы. Помимо всего, мы знаем и о некоторых пикантных свойствах этого чудесного плода. Это секрет, но вам я его открою. Взгляните на его форму, твердость. Это ли не доказательство сокрытого по нем поистине чудодейственного любветворного начала, которое передается нашему организму? Если бы на мне не было королевского мундира, я бы поклялся, что в моем преклонном возрасте ему одному я обязан своему успеху у молодых жеманниц. Прошу прощения за откровенность. И полагаю главной причиной возводимой на него напраслины со стороны злобствующих пуритан. Ибо и в блюдах *** приятен и полезен, способствует освежению желудка, а также умственной легкости.
читать дальше
Это я страдаю насчет сериала "Августейший посол", который по одноименной книге Бориса Холкина. Ссылки хоть и есть, но все обманные. А книга (которая тоже, думается, была предназначена для того, чтобы ее читали!) даже в главной библиотеке страны существует только в виде первой части, а на прилавках не существует никак, даже на виртуальных. А читать ее в библиотеке, поспешно и с пятого на десятое, очень уж не хочется.
Я не скажу, что оба явления обязательно шедевры, но мне было бы интересно поближе ознакомиться и с тем, и с другим. Там, во-первых, царь Петр совсем мальчишка, который все время сталкивается с принципом "хочешь как лучше - получай как всегда", во-вторых, он курсирует по странам Европы, чем дает сопоставлять с историей тех стран отечественную историю, что происходит нечасто (и сталкивается - только перья летят, вплоть до манеры выражаться), а в-остальных, там за ним следит королевский агент "Д.Ф.", в миру Даниэль Фо, там есть фактурный двадцатилетний "португал" двадцати лет, который непонятно на какую разведку работает, но с четырьмя противниками сражается только так, там вся свита Петра, включая Шафирова, Брюса и Меншикова, там путаница слов begin и begone чуть не приводит к кровопролитию, там есть сумасшедший английский законник, и вообще, я чую траву своего формата, а мне ее не дают
Дразнюсь одной цитатой (кстати, цитаты тоже трудно выхватывать, сцены пространные):
В прокуренной каюте сизый дым, словно туман, окутал дергающееся, нервное лицо Петра. О его чувствах постороннему наблюдателю можно было только догадываться по худой руке, вцепившейся в подлокотник кресла. Руки царя отчего-то вдруг задрожали, напряглись, словно хотели выдрать клыкастую костяную морду вепря, украшавшего резной подлокотник.
Предупрежденный о приступах бешенства, порой поражающих русского царя, адмирал Митчел почел за лучшее переждать внезапный гнев. Как завороженный, он наблюдал за посиневшими от натуги пальцами царя, невольно дивился их силе – кресло жалостливо похрустывало под страшным давлением.
Постепенно табачный дым поднимался вверх – и адмирал мысленно ахнул.
Царя бил сильнейший припадок. Конвульсирующие руки, закатившиеся глаза, перекореженное до безобразия лицо были результатом борьбы Петра с тяжким недугом, а не со своим гневом, как показалось вначале Митчелу. (…) Дикая, неистовая сила вышвыривала тело царя из кресла, но, цепляясь за него руками, он тянул себя назад, стискивая зубы, скрипя – чудилось Митчелу – натянувшейся на горле кожей. Петр прилагал неимоверные старания, чтобы не застонать, не выдать свою болезнь чужим глазам; он все еще думал, что невидим за завесой дыма, и успеет оправиться до того, как англичанин что-то заметит. (…)
- Это у меня с десятилетнего возраста. То был год хвостатой звезды, я должен был быть убит в тот год, будь проворнее мои враги. Резать и душить худородных царевичей у нас на Руси не впервой. Не видеть бы мне тогда ни Лондона, ни Англии… Жесток, обо мне говорят, кровожаден, а как вспомню глаз, кровью налитый, дяди моего на копье стрелецком – весь дрожу, по ночам не сплю. Жду все, что обернутся, наконец, головы боярские, сшепнутся: «Пихни-ка и выблядка Наташкиного. Запомнит, гляди!» Запомнил.
А вот еще - угадайка для почтеннейшей публики:
- Все англичане как один считают его либо ядовитым, либо вызывающим простуду и не употребляют в пищу. Но я и немногие мои приверженцы категорически отрицают эти домыслы. Помимо всего, мы знаем и о некоторых пикантных свойствах этого чудесного плода. Это секрет, но вам я его открою. Взгляните на его форму, твердость. Это ли не доказательство сокрытого по нем поистине чудодейственного любветворного начала, которое передается нашему организму? Если бы на мне не было королевского мундира, я бы поклялся, что в моем преклонном возрасте ему одному я обязан своему успеху у молодых жеманниц. Прошу прощения за откровенность. И полагаю главной причиной возводимой на него напраслины со стороны злобствующих пуритан. Ибо и в блюдах *** приятен и полезен, способствует освежению желудка, а также умственной легкости.
читать дальше