... забавил меня этот рассказ с самого детства, авось еще кого позабавит...
ОБЩИЙ ЯЗЫК
(Георгий Ландау)
Молодой летчик Чижов сидел у окна дежурного помещения и учил английский язык. Вскоре должен был прийти мистер Харди, «капэтэн Харди» — англичанин, летчик, который обучал Чижова английскому языку.
Старший сержант Чижов вытер пот и, оторвав глаза от тетрадки, старательно повторил:
— Мальчик— бой, девушка — гирл... Нет, брат, не гирл, а герл... Нет, ты эр проглоти: геул... Девушка — геул... Эх, у мистера Харди это очень ловко выходит: геул... г-геул... — Чижов подавился. — Осечка... Кадык слабоват. Челюсть крепка, а кадык подвел!
Он заглянул в книжку: «а» читай «э», «э» читай «и», «и» читай «ай»...
— Видал? Тут к каждой букве надо особый подход иметь!
читать дальше— Вы, — говорит, — мистер Чижов, нашего закона не бойтесь. Память у вас блестящая!
— Память, — говорю, — это да, память у нас богатая!
Чижов поднял глаза.
— Пиджак по-ихнему — кот, мертвый по-ихнему — дед, хлеб по-ихнему — бред. Ученик по-ихнему — пьюпил: пью и пил! Опять все слова наши, русские. Я своим говорю: «Ребята, в этих двух языках много общего! Пиджак — кот, стакан — глаз, мертвый — дед. Щека — чик, кирпич — брык!.. Тут только материал разобрать, что к чему, а так уже все готовое». «Это нам подойдет! — говорят. — По-нашему — чик, а по-ихнему — брык. На слух, значит, одно, а только значение разное». «Да, — говорю, — так выходит! Вроде как помесь». «А нет ли, — говорят, — такого словца, чтоб в чистый расчет? Чтоб и по-ихнему так и по-нашему так? Общего слова? А то пока ихних котов с нашими дедами разберешь, то все мозги вывихнешь». «Нет, — говорю, — общего слова нет! Я не знаю».
— Слова-то выучить — что! Произношение — вот штука... Дзэ... тсе! Вернее — фзэ, всэ!.. Точнее — дзы, всы! Конец язычка прижать к верхним зубам. Дзы фадзер — отец, дзы мадзер — мать! Дзы! Фсы!.. Поди вот произнеси такую мамашу...
— Хэлоу, мистер Чижов! — раздался гортанный голос мистера Харди. — Хав ар ю? Как мы живем?
— Дзэ фсе!.. Виноват, конец языка к верхним зубам прижать не успел! — крикнул Чижов.
— Олл Райт, это еще придет! — ободряюще сказал мистер Харди. — Ну-с? Слова выучили? — Он взял книжку. — Как самолет?
— Плен!
— Корабль?
— Шип!
— Корма?
— Пуп!
— Зуб?
— Туз!
— Ученик?
— Пил-пью!.. Виноват, пью-пил.
— Олл райт! Память у вас блестящая. Только произношение хромает: самолет — плейн!
— Произношение у нас — это да, произношение тяжелое, — согласился Чижов.
— Ничего, это еще придет! — бодро сказал мистер Харди. Он заприметил на столе томик в сафьяновом переплете. — Что это тут у вас?
— Это я у букиниста нашел, — застенчиво ответил Чижов, — вам на память Схакеспеаре! Английский автор.
— Тсэнк-ю! — сказал мистер Харди. — Ага!.. Прочитаем!.. — Он показал по буквам: — «Эсха»— это «ша», «а»— это «э»! «Э» здесь не произносится; «эа» — это «и», «э» здесь не произносится. А в общем — Шекспир!
— Шекспир?! — воскликнул Чижов. — Гамлет?! Да я его наизусть знаю! То-то я вижу, портрет знакомый. «Схакеспеаре»!.. Ну смотри, как ловко прикрылся!
— Ничего, это придет, — пообещал капитан Харди. — Правописание у нас, правда, сложное!.. Пишут «Психея», а говорят «Сайки».
— Сайки?!.. А вот что я вас спрошу, мистер Харди, — сказал Чижов и замялся. — Нет ли у вас вот такого слова, чтоб и по-вашему оно так, и по-нашему оно так? Общего слова?
— Общего? — переспросил мистер Харди. — Гм... Нет, я такого не знаю.
— Жалко, — сказал Чижов. — Ребята очень интересуются.
Послышался характерный гул.
— Самолет, — вздрогнул Чижов. — Немец.
— Джермэн плейн, — перевел Харди.
Послышался другой гул, ровнее
— Ваня Андронов пошел! — показал в окошко Чижов. — Этот у него, «Хейнкель», каким... восьмым будет?
Завязался воздушный бой.
— Готов, — деловито сказал Чижов, — бит!
— Битэн, — подтвердил мистер Харди. — Битэн.
— Бит он! — повторил машинально Чижов.
Он широко открыл рот и посмотрел на мистера Харди.
— Как вы сказали?
— Битэн! «Бить» по английски — «бит», а русское «бит» по английски — «битэн»! — педагогически объяснил мистер Харди.
— Бит он! — крикнул Чижов. — Бит! Я-то его ищу, слово, а оно, можно сказать, рядом лежит! — Он показал на сбитого вдали немца. — По-вашему бит, и по-нашему бит! Общее слово!
— Олл райт! — осклабившись, сказал мистер Харди. — Бит, битэн, — он взял Шекспира. — Тсэнк-ю. У вас большие способности к языку: к общему языку, мистер Чижов...
Он с удовольствием взглянул на орден и две медали, сверкавшие на груди летчика.
— Гуд бай, мистер Чижов!
— Гуд бай, кэптэн Харди!
(«Крокодил», №№ 42-43, 1944 г.)