...или песенки про доминантных женщин и игровое насилие на Руси
Что игровое в плане словесное - во всяком случае, весьма надеюсь.
для крепких нервамиУ нас на улицы, у нас на широкой,
У нас да на мураве, у нас да на зеленой
Молодец девку прибесчествовал,
Целовал, миловал, да за руки хватал,
Целовал, миловал, да за руки хватал,
Перстенечки сымал позолоченные,
Отошедши от ней, насмехаться стал,
Насмехаться стал, насмеиваться:
«Кабы эта девушка за мною была,
За мною была и мною слыла,
Мною слыла добрым молодцем,
Привязал бы я ее к короватушке,
К короватушке, к дубовой доске,
Стояла б она увсю ноченьку,
Увсю ноченьку, всюю темную,
Глядела б она вдоль по небушки,
Считала б она часты звездочки».
«Эй, добро, добро, добрый молодец,
Отсмею тебе все насмешечки,
Издивлю тебе все издевочки.
Есть у меня два брата родных,
Два брата родных, два названые.
Ой братцы мои, вы родимые,
Ой пойдите вы на конюшеньку,
Ой возьмите вы коня сивого,
Коня сивого, сивогривого,
Сивогривого, белокопытого,
А убейте его на полуверсты,
На полуверсты до полусмерти,
Привезите мне тело белое,
Тело белое, молодецкое,
Молодецкое, завдалецкое,
Я из рук, из ног короватку смощу,
Из ребер его мосты помощу,
Из висков его фитилей насучу,
Из мозгу его я свечей налью,
Из жиру его сала натоплю.
Поставлю свечу перед короваткою:
«Гори моя свеча не вгасаемчи,
Плачь его матушка не смолкаемчи.
Сестрицы мои, вы подруженьки,
Што ж это такое: по милом хожу,
По милом хожу, на милого гляжу,
Предо мною милой свечой горит?»
Сестрица его отозвалася:
«Эх, мы ему говаривали,
Что не ходи долго в вечери,
Долго в вечери по заречию». для нормальных нервамиЯ у батюшки манешенек родился,
Я у матушки глупешенек женился,
Я привел жену молодую,
Словно ягодку в лесе боровую,
Словно яблочко в саду налитое.
Молодая-то жена меня невзлюбила,
Негодяем-то меня она называла:
«Ты пойдем-ка, негодный,
Пойдем к тестю в гости,
К тестю в гости, к тестю в гости,
К теще побывати!»
А пришлося негодяю мимо идти рощи,
Привязала негодяя к белой березе,
А сама-то ли пошла загуляла;
Ровно девять денечков к нему не бывала.
На десятый-ет денечек жена стосковалась,
Стосковалась, стосковалась, стала тужить-плакать:
«Сходить было, подти к негодяю!»
Не дошедши негодяя, жена становилась,
Низехонько ему поклонилась.
«Хорошо ли ти, негодный, в пиру пировати?»
«Государыня-жена, мне-ка не до пира:
Мне соловушки головушку всее пробили,
Мне комарики плечики искусали,
Мне муравушки ножки обточили!»
«Уж и станешь ли, негодный,
Меня кормить хлебом?»
«Государыня-жена, стану калачами!»
«Уж и станешь ли, негодный,
Меня поить квасом?»
«Государыня-жена, все стану сытОю,
Я сытою, сытою, сладкой, медовою!»
«Уж и станешь ли, негодный,
Меня пущать в гости?»
«Государыня-жена, ступай хоть и вовсе!»