laughter lines run deeper than skin (с)
Ну вот почему, сколько ни говори «халва», во рту сладко не станет, а вот стоит один раз сказать «лимон»...

Как легко ощутить себя негуманоидным существом: достаточно в очередной раз услышать лихорадочные возгласы: "Скорее! Все бросаем и делаем! Чтобы все было вотпрямщас! Там же ЛЮДИ ждут!!!"

Разного рода идеи – они те же палки, не только тем, что о двух концах, но и по многообразию применений. Можно в пути опираться, можно утопающему протянуть, можно измерить что-нибудь, дотянуться до чего-нибудь, а можно кого-то по голове шарахнуть, или там подставить под ноги, чтобы прохожий упал... И чем дольше живешь, тем меньше внимания обращаешь на материал, из которого та палка сделана, а больше – на то, как и для чего она в данном случае применяется.

Меломаны меня сейчас убьют... Если первые такты Пятой симфонии Бетховена – это судьба стучится в дверь, то все последующие шесть минут она в ту дверь упорно ломится? Периодически прислушиваясь, есть ли внутри какая-то жизнь, и, услышав слабые отзвуки оттуда, гадает, почему ее там не слышат? Вот вы это читаете, а мне-то представилось визуально, во всем блеске традиций старых американских мультиков. Причем пила, таран и стенобитная машина – это еще куда ни шло, а вот когда судьба отыскала на той двери звонок... Мораль: вот не надо в школе добиваться от детей, чтобы они визуализировали музыкальные образы. Очень уж конкретные иногда получаются.

И еще, музыкой навеянное. Неужели эти люди не нашли другого созвездия, к которому можно было приставать с вопросом «вечно одна ты почему?» - кроме одного из тех немногих, что четко обеспечены парным созвездием? Их так смущало, что они обе Медведицы? Или малыми величинами до такой степени можно пренебречь? Меня вот всегда трогала эта история про даму с собачкой...

Долгое время у меня был лишний повод для патриотизма: это когда мы проходили по английскому выражение to be a success. Очень трудное было выражение, все время тянуло сказать to have. Потому что успех не часть человека, он вовне, и он одномоментен. Поимел успех - и дальше пошел, к новым успехам и/или неуспехам. Сейчас все настоятельнее входит в язык выражение «быть успешным». Потихоньку входит и в список обязательных требований. «А ты успешный или неуспешный?» Это ж представляете, какой стресс – всегда и везде таскать свою «успешность» внутри, как краденое солнце, только бы между зубов не выпустить!
Вот про удачливость ничего такого не думается. Видимо, потому что никому не придет в голову требовать с человека быть удачливым. Удачливость – это особые отношения с удачей, а та – особа ветреная, флиртует, с кем ей самой взбредет. Потому и «неудачник» - куда гуманнее, чем был бы «неуспешник».

В довершение всего: читаю на автобусе адрес фирмы окнапогост.рф и думаю: ну ОК, на погост так на погост...

@темы: Вслух про себя

laughter lines run deeper than skin (с)
Вот так думаешь, что укрощаешь свои необузданные желания, а оказывается - только откладываешь... Все-таки положу сюда эту историю - она, возможно, общеизвестна, но, во-первых, уж очень показательна, во-вторых, отражает нечастую практику писателя, а в-третьих, очень уж симпатична мне...
Наконец, появляются книги – более дюжины, авторы которых стремятся изобразить картину жизни на юге идиллическими красками. Товар этот размножается все больше и получает особое название «антитомизма». Среди этих созданных на «подлинном» материале книжонок: «Хижина дяди Тома, как она есть, или случаи из действительной жизни среди бедных»; «Жизнь на юге, добавление к «Хижине дяди Тома»; наконец, объявилась еще одна хижина – «Хижина тетушки Филлис, или подлинная жизнь южан». Что должна была в этой обстановке предпринять Гарриет, чтобы отстоять от клеветы свою книгу, а значит, защитить и себя – автора? Ей оставалось одно: доказать, что все, о чем она рассказала в своем романе, - правда. Но каким образом это сделать? Написать еще одну книгу? Едва ли новый роман из жизни негров сможет опровергнуть клевету. Нет, надо создать совсем иное. Не художественное произведение, а книгу-отчет, книгу фактов. Эта книга как бы введет читателя в писательскую лабораторию, покажет, какой документальный материал послужил основой для романа. Подлинные факты, собранные ею в этой книге, - только факты! – достоверные происшествия, газетная хроника, описание личных впечатлений, свидетельства негров – только этим можно заставить замолчать своих врагов. Поздний час. В доме все спят. Мягкий свет от лампы под зеленым абажуром падает на стол. Гарриет пишет...Всего несколько месяцев назад окончен роман. И вот уже она снова сидит, склонившись над листом бумаги: работает над своим отчетом. Он будет состоять из двух объемистых томов и выйдет под названием «Ключ к хижине дяди Тома».
Роман Белоусов. О чем умолчали книги.

@темы: (Про)чтение

laughter lines run deeper than skin (с)
И заодно к теме тридцатых годов. Мне довольно давно был известен тот факт, что существует сиквел к "Молоху" Куприна, который написал украинский писатель Иван Ле, и в котором действие происходит при советском строе. Но недавно попалась предыстория этого явления - по-моему, минуя советский контекст, явление довольно занятное. Когда в исходном тексте задействуется объект реальности, а последующий текст основывается не столько на исходном, сколько на ином представлении о том же объекте (или, как в данном случае, об изменениях в том), но через посредство исходного текста...
"Во время одной из их первых встреч Григорий достал из кармана зачитанную повесть Александра Куприна «Молох».
- Тебе, инженеру, - обратился он к Ле, - сам Бог велел сказать слово про нашу донбасскую металлургию. Я люблю Александра Куприна, поэтому извиняю ему некоторые погрешности в повести. Бери, разберись в ней, это же про наш Енакиевский завод! Прочитаешь, а потом поговорим...
Вместе они ездили на родину нынешнего президента Украины, знакомились с заводом, разговаривали с металлургами. Даже встретились с дедком, который помнил «инженера Куприна»: «Хороший был мужик, директор его не любил за дружбу с нами, рабочими».
Так и родился «Интеграл». В повести Ле дает как бы собственный вариант окончания «Молоха», перенося действие, а с ним и часть купринских героев, в годы первой пятилетки. И хоть это произведение далеко от совершенства и несет на себе, по словам Максима Горького, печать «производственного перекоса», зато оно стало одним из первых в украинской литературе советского периода, воспевающих рабочий класс и процесс индустриализации.
откуда
Любопытство меня дернуло полезть в сам текст "Интеграла". Разумеется, думалось, что будет советский рай в противовес капиталистическому аду, ан нет. Само по себе чтение не очень легкое и не то чтобы захватывающее, но с точки зрения теории местами очень показательное. Если бы автор тверже знал, что он хочет сказать, могло бы быть лучше :)
читать дальше
Ну и как бонус, пространное высказывание о качестве продукции - ибо сермяжная правда (хотя тогда еще не знали китайского производства)...
- А почему это так? Почему даже то, что умеем хорошо делать, выпускаем все же недоделанным, и притом худшего качества, чем у наших капиталистических соседей? Что это, как не мелкое, но сознательное и систематическое вредительство? (…)
- Спрашиваете – почему? Вредительство, говорите? Может, и вредительство. Простое, мелочное вредительство какого-нибудь ничтожного труса. Вполне возможно… Но сюда нужно добавить еще чертовы традиции так называемого русского – некоторые даже говорят: отечественного – метода производства. У нас еще до сих пор большею частью работают «по-русски», а не по-советски, не по-социалистически. Я вчера нашел в механическом цехе нашего кассира Нещеретова в беспомощном положении. Из-за чего бы вы думали? Кольцо на ручке портфеля разогнулось, и ручка осталась в пальцах, а портфель с жалованием для рабочих лжал у него под ногами. Мелочь, чепуховое кольцо какое-то… Почему бы его не выпустить пропаянным, как вот я вижу у всех наших немцев, которые работают по канализации? Такой же портфель, даже из худшей кожи, не echte, а Erzatz какой-нибудь вместо кожи, но всюду прошито как следует, заклепочки наглухо заделаны, старательно, и кольца то же чепуховые, кольца спаяны. Вот вам еще одна мелочь нашей, так называемой отечественной, продукции. Наши портные – и кустари, и фабричные – перенесли к нам от царской России привычку не завязывать узелка на нитке, которой пришивают пуговицы. Пустяк – узелок. Разве в этом усмотришь контрреволюционную нарочитость, злую волю? Но качество одежды от этого снижается… Все до одной пуговицы приходится перешивать, и только тогда можно надеть костюм. Лучше бы и не нацепляли их туда…


@темы: (Про)чтение

laughter lines run deeper than skin (с)
Судьба меня тут занесла в тридцатые годы, и в тех годах нашлась книга Р.Роуан «Разведка и контрразведка», перепечатанная в «Правде» как раз 9-11 июня 1937 года, в разгар шпионских процессов. Ситуация сама по себе феерична - с одной стороны, разгневанная риторика под заголовками: «Приговор суда – наш приговор!» «Смерть наймитам фашизма!» «Пусть трепещут все шпионы и диверсанты» «Миллионы обнаружат врагов» «Ядовитая гадина раздавлена» «Проклятие предателям!» «Фашистская разведка в трауре» «Грозен гнев народа» «Да будут прокляты подлые их имена», а с другой - три номера кряду звучит совершенно чужой контекст, с сочувственным упоминанием о шпионах Антанты и мирового империализма (а бывает, и Германии) под варнингом: "Редакция надеется, что этим она в известной мере поможет своим читателям – партийным и непартийным большевикам ознакомиться «с целями и задачами, с практикой и техникой вредительско-диверсионной и шпионской работы иностранных разведывательных органов» (И.Сталин)".
Приблизительность текста явно очень велика, потому что Лоуренса там удостоили сомнительной похвалы: "он так мастерски переодевался, что его в Дамаске приняли за турецкого дезертира и в порядке «дисциплинарного взыскания» избили до потери сознания" :) Поэтому то, что дальше последуют, отбиралось скорее по курьезности, чем по информативности... но вдруг кому на что :)


Заповеди разведчик должны содержать много странных требований, и среди них требование – не проявлять своих характерных национальных черт. Французских агентов предупреждали, чтобы они избегали чрезмерной вежливости. Один из них рекомендовал себя в Мюнхене комиссионером какого-то берлинского концерна, и его выдала полиции кельнерша из ресторана. Она сказала, что он благодарил ее за все, что она ему подавала; частые «благодарю вас» убедили ее в том, что он не тот, за кого себя выдает. В начале мировой войны, когда военное положение Германии казалось благоприятным, некоторым немецким агентам было трудно скрыть свой восторг. Наглый или грубый, самодовольный, ломающийся или словоохотливый агент будет повешен гораздо скорее, чем воспитанный, предусмотрительный и сдержанный разведчик.

Британские агенты в Лондоне задержали и исследовали ноты, потому что они были отправлены в адрес одного подозрительного лица в Цюрих. Это были две песни: «Лестница любви» и «На пути в Дублин», а адрес отправителя гласил «Джек Каммингс, театр Палас». Человек с таким именем не существовал вовсе; но то, что контрразведка имела дело с агентом противника, стало ясно, когда проявитель выявил между нотными линейками донесения о сделанных в Англии наблюдениях. (…) Увидев, что почтовая цензура столь опасна для секретной переписки, немецкие разведывательные центры начали посылать приказы своим агентам во Франции с помощью музыкального кода; слова песен оставались неизменными, но ноты были каждый раз другие. Песня под названием «Незабудка Эльзаса» посылалась в виде периодического издания, и, несмотря на то, что одним иностранным музыкальным издательством присылались десятки нот этой песни, в течение долгого времени никто и не подозревал, что это разведывательный бюллетень. Но в одном французском порту жило некое подозрительное лицо, почта которого тщательно просматривалась. Еженедельно он вместе с другими нотами получал и экземпляр «Незабудки Эльзаса». Эти ноты исследовали и сфотографировали. Оказалось, что текст песни оставался прежним, а музыка в каждом экземпляре была другой. Ноты передали специалисту по расшифрованию, и он раскрыл тайну.

Шифрование предназначается для введения в заблуждение противника не более чем на несколько часов. Шифры только ставят в тупик и прикрывают тайну, в то время как коды могут скрыть мысль так глубоко, что она никогда не выйдет наружу, если кодовая книга будет потеряна. Коды используют слова и предложения, имеющие другое произвольное значение, причем подлинный их смысл невозможно понять, если неизвестно, что подразумевается под каждым отдельным словом или выражением кода. Во время войны один британский генерал в качестве эксперимента послал важные приказы по радио открытым текстом. Как он и ожидал, немцы, читая его краткие и энергичные предложения, были убеждены в том, что это новый, чрезвычайно запутанный код, и не использовали перехваченные приказы. Таков был результат постоянного употребления кодов и шифров в поле: все, что казалось очень простым, принималось за самый сложный код.

Шифры были известны еще древним грекам и римлянам, причем и те, и другие уже пользовались голубиной почтой и, по данным одного древнего историка, пытались приучить ласточек к передаче военных сообщений. Хитроумный грек, тиран Милета, хотел поднять восстание против Дария. Учитывая бдительность персов, он велел одному рабу обрить голову, написал на бритой голове свое сообщение и, когда волосы отросли, послал его к ионийцу Аристагору, который мог ознакомиться с посланием, просто-напросто снова обрив голову раба.

Не менее знаменит пример и о разведчиках – матери и дочери, которые жили в течение многих лет в важном стратегическом пункте недалеко от Амьена. Обе женщины были немками по рождению и немецкими агентами, поселенными во Францию в 1901 г. Они, несомненно, могли видеть многое, что было неуловимо для немецких разведчиков на расстоянии 75 миль. Они изобрели следующий метод сигнализации немецким летчикам: развешивали белье для просушки на веревке во дворе. Но женщины очень скоро возбудили подозрение. Наблюдавший за ними агент французской контрразведки не мог согласиться с тем, чтобы два человека могли пачкать столько белья. Он заметил также, что вещи часто развешивались ими и в плохую погоду, причем почти все они были ярких цветов. Женщины Франции, потерявшей 900 тыс.жизней, обычно ходили в трауре или носили платья темных цветов, чтобы не оскорблять глаз пострадавших. Подозрение сменилось уверенностью: немецкие самолеты летали низко, и летчики проявляли большой интерес к постоянно стираемым красным, зеленым и оранжевым платьям. Вскоре двум женщинам-агентам, ожидавшим войну с 1901 г., пришлось ждать ее в тюремных камерах.

читать дальше

@темы: (Про)чтение

laughter lines run deeper than skin (с)
А еще предыдущий пост могу зачесть себе как попытку компенсировать отсутствие «Белого Бушлата» в Сети, о чем я лично ужасно жалею. И все больше убеждаюсь, что мне нравится интонация лирического героя Мелвилла, вне зависимости от конкретной вещи и от переводчика (я его, героя, даже в «Бартлби» усматриваю – возможно, и мерещится). Для полного счастья еще бы собраться почитать Мелвилла в оригинале...
Пока что еще два программных момента из «Белого Бушлата», написанных автором для цитирования и размещаемых здесь с теми же целями :)
Фрагмент раз:


- Но с каким грохотом несемся мы по волнам! – воскликнул Джек, посмотрев через поручень марса. Тут он протянул руку и продекламировал:
Вот, прядая по хляби бурных вод,
Корабль, склонившись, пенный вал сечет.
Камоэнс! Это Камоэнс, Белый Бушлат! Читали ли вы его когда-нибудь? «Лузиадов», разумеется. Это же величайший военно-морской эпос во всем мире, парень! Дайте мне только Васко да Гаму в коммодоры, благородного Гаму! А о Микле, Белый Бушлат, вы что-либо слышали? Уильяме Джулиусе Микле? Переводчике Камоэнса? Не повезло ему, Белый Бушлат. Кроме перевода «Лузиадов» он написал еще много забытых вещей. Знаете ли вы его балладу о Камнор Холле? Нет? А ведь она навела Вальтера Скотта на мысль написать «Кенилворт». Отец мой знал Микла, когда он плавал на старом «Ромнее». Сколько все же великих людей насчитывается среди моряков, Белый Бушлат! Поговаривают, что даже сам Гомер был когда-то матросом, точно так же, как его герой Одиссей – моряк и судовладелец в одном лице. Готов поклясться, что и Шекспир побывал в баковых старшинах. Помните первую сцену из «Бури»? читать дальше

Говорят, реальным лицом был тот Джек...
И фрагмент два:


Подобно тому как корабль плывет по морям, и земля наша совершает свое плавание по эфиру. Все мы, смертные, находимся на борту быстроходного, неспособного утонуть фрегата – планеты нашей, - строителем коего был господь бог; но Земля – всего один корабль во флоте Млечного пути, генерал-адмиралом которого является тот же всевышний. Порт, откуда мы начали свой путь, навеки остался позади. И хотя мы давно уже потеряли из виду сушу, мы веками продолжаем плыть с запечатанным приказом, и назначение наше остается загадкой для нас и наших офицеров; однако конечная наша гавань была предопределена еще до того, как мы соскользнули со стапелей мироздания.
Итак, плывя с запечатанным приказом, мы сами являемся хранилищами секретного пакета, таинственное содержание коего мы жаждем узнать. Вне нас не существует никаких тайн. Не будем же прислушиваться ко всякой болтовне на батарейной палубе относительно того, куда мы идем, ибо до сих пор ни одна душа на корабле этого не знает, даже сам коммодор, и уж во всяком случае не капеллан; даже ученые домыслы нашего Профессора – вещь совершенно праздная. В этом вопросе самый последний вестовой юнга понимает столько же, сколько и командир корабля. читать дальше
(перевод И.А.Лихачева).

@темы: В Мире Мудрых Мыслей

laughter lines run deeper than skin (с)
Оказывается, все шло по плану, это мимо меня просвистело :)
I hope you will like it: had it not been meant to improve the American Navy it would have been a better book: but at least that is a honourable fault, & the particular aim was achieved. I would willingly have done something in this manner upon the R.A.F. – a much finer show than the states’ Navy of 1820: - but that’s another of the undone things.
Это Т.Э.Лоуренс писал 10 марта 1923 года А.Э.Чемберсу по поводу «Белого Бушлата» Мелвилла. Будь я нормальным человеком, на этом можно было бы и честь знать; будь я филологом, можно было бы учинить (и повесить на сообщество) умный и качественный разбор с приведением непрямых аналогий; а будучи тем, кто я есть, я не в состоянии написать ничего вразумительного и буду тупо тыкать пальцем, иногда попадая в небо (потому на сообщество и не вешаю). И ясное дело, что сходство (и то, что я принимаю за сходство) идет скорее от процессов жизненных, чем литературных – чем, собственно, и заинтересовало :)
Итак, «Белый Бушлат» в переводе И.А.Лихачева vs «Чеканка» в переводе, некуда деться, моем...

В самом деле, из команды фрегата можно было бы набрать представителей всех профессий, всех специальностей, начиная с отошедшего от веры священника и кончая обнищавшим актером. Флот – прибежище порочных и приют неудачников. Здесь детища бедствий встречаются с чадами недоли, а чада недоли встречаются с отпрысками греха. Обанкротившиеся маклеры, чистильщики сапог, шулера и кузнецы собираются здесь воедино; а вышедшие в тираж лудильщики, часовщики, писаря, холодные сапожники, доктора, фермеры и юристы вспоминают свое прошлое и толкуют о добром старом времени. Если бы фрегат потерпел крушение у необитаемых берегов, его команда могла бы создать своими силами новую Александрию и населить ее всеми теми, кто придал бы ей блеск столицы.
Наш барак — истинный микрокосм безработной Англии: но не всей безработной Англии, поскольку строгие стандарты ВВС отвергают низшие уровни социальной структуры. И все же завербоваться — значит признать свое поражение перед жизнью. Среди сотни людей на службе вы не найдете ни одного цельного и счастливого. У каждого есть изъян, рана открытая или скрытая, в недавней истории. (…) Нарядные ремесленники, которых то подстегивает, то отпугивает наша профессия, не знающая пределов, целыми днями корпят над испытаниями в своих профессиях, надеясь, что какой-нибудь случай заставит их передумать. (…) «Отесанные» ученики из Дэвенпорта, пришедшие с бумажной работы, презирают нашу толпу. Они успели уже поработать с людьми в магазинах. Два бармена спят рядом с Бойном, бывшим капитаном Королевского стрелкового полка. Напротив — морской район: флотский телеграфист и два матроса, как они говорят. Возможно, младших матроса. Матросы грязно ругаются и приятны в повседневной жизни. Машинист Большой Западной железной дороги отвергает любую доброту и потягивает пиво в одиночестве. Еще здесь шоферы (читай — водители фургонов), завербовавшиеся, чтобы работать на грузовиках: несколько шустрых клерков, вздыхающих перед чистилищем муштры, лежащим между ними и их будущими креслами: маленький торговец из Хокстона, бережно хранящий свою банковскую книжку с превышенным кредитом как доказательство лучших дней: фотографы, механики, сломленные люди: толковые ребята из школы, бывшие раньше на побегушках.

читать дальше

@темы: Лоуренсоведение, (Про)чтение

laughter lines run deeper than skin (с)
На фоне дискуссии у  Эрл Грей о производственных романах всплыл в памяти текст, который когда-то здорово послужил мне для того, что упомянуто в заголовке. Преимущественно тем, что каждое слово - в точку :)
К сожалению, самого текста в Сети тоже не видно...

- Во-первых, твоя повесть показалась мне похожей на десятки других. Уже были таланты, которым директора мешали работать. Уже были лжеученые, которые стараются выставить из своих институтов самых способных сотрудников, потому что завидуют и боятся соперничества, в котором они проигрывают. Все это, наверное, так и есть. Но еще никто не изобразил это как явление, которое не падает с потолка, а связано с состоянием нашей науки. История личных отношений не подготовлена, кажется возникшей случайно. Она подчас возникает случайно, но у тебя получается, что герой влюбился в женщину не потому, что она красива, умна или чем-то близка ему, а потому, что она заступилась за него на ученом совете. Ты меня извини, я говорю бессвязно, но раз уж ты взялась за это хлопотливое дело, надо было написать эту повесть совершенно иначе.
***
Впервые ей пришло в голову, что эти же заботы обдумывались и обсуждались рядом с ней, в соседней комнате, в кабинете ее мужа, заботы, о которых важно и интересно писать. Между тем ни один из ее героев не был изображен с натуры. Она писала либо о тех, кто встретился в жизни и исчез, оставив смутное, приблизительное впечатление, либо о выдуманных людях, существующих лишь в ее воображении. Ни один из ее героев не был списан с натуры с живыми, ему одному свойственными чертами. Но инстинктивно Лиза чувствовала, что эта работа ей не под силу. Нужно было что-то иметь, чего она не имела. «Компас», - вспомнила она рецензента. Она познакомилась с пожилым мастером, работающим много лет на автомобильном заводе, и попыталась записать его биографию. И записала, хотя даже это было почему-то трудно. Не было того, что должно было отличать этого мастера от сотен других. На деле, без сомнения, было, но осталось незамеченным, непонятым, скрытым. И она не нашла тех единственных слов, которые не попадали бы мимо цели.

(В.Каверин. А жизнь идет)
А теперь еще подумалось: все-таки тяга к эпосу, а следовательно - к повторяющимся историям, где есть герой и препятствия, непреодолима с древних времен, и не только у авторов, но и у читателей...

@темы: (Про)чтение

laughter lines run deeper than skin (с)
— Люблю ли я школу? — Голос звенящий, взволнованный.— Да, люблю! Очень!.. Как волчонок свою нору... И вот нужно вылезать из своей норы. И оказывается — сразу тысячи дорог!.. Тысячи!..
И по актовому залу пробежал шорох.
— По какой мне идти? Давно задавала себе этот вопрос, но отмахивалась, пряталась от него. Теперь все — прятаться нельзя. Надо идти, а не могу, не знаю... Школа заставляла меня знать все, кроме одного — что мне нравится, что я люблю. Мне что-то нравилось, а что-то не нравилось. А раз не нравится, то и дается трудней, значит, этому ненравящемуся и отдавай больше сил, иначе не получишь пятерку. Школа требовала пятерок, я слушалась и... и не смела сильно любить... Теперь вот оглянулась, и оказалось — ничего не люблю. Ничего, кроме мамы, папы и... школы. И тысячи дорог — и все одинаковы, все безразличны... Не думайте, что я счастливая. Мне страшно. Очень!
(В.Тендряков. Ночь после выпуска. )
NB: Сильная штука. И да, это заявление спровоцировало многие последующие вещи. В том числе про то, как легко спутать искренность с откровенностью - потому что второе прежде всего влечет выброс отрицательного - ведь больше случая может не представиться, надо спешить! А потом вспоминается положительное, и часто - слишком поздно... Тем интереснее, что "компромат" на участвующих героев действительно, в сущности, очень невинен. Бывают куда хуже и люди, и ситуации - и с возрастом это не связано никак.

@темы: (Про)чтение

laughter lines run deeper than skin (с)
А собственно капитана Марриета я все равно сейчас не читаю, потому что читаю "Белый бушлат" Мелвилла, который мне внезапно занадобился для полного счастья. Счастье наличествует :) Перелистывая каждую страницу, едва удерживаюсь, чтобы не запрыгать на месте с криками: "Аааа, это мне за "Чеканку"!
Согласно последнему "Списку состава Американского военного флота" (1849), у нас сейчас 68 капитанов, получающих все вместе из государственного казначейства 300000 долларов в год; 297 коммандеров, получающих 200000, и 377 лейтенантов, получающих около полумиллиона; далее 451 кадет и гардемарин, получающие также почти эту же сумму. Принимая во внимание общеизвестный факт, что некоторые из этих офицеров никогда не назначаются в плавание, ибо Морское министерство прекрасно знает их неспособность, что другая часть занимается разной писаниной в обсерваториях или вычисляет логарифмы в гидрографических управлениях, и что действительно достойных офицеров, являющихся опытными моряками, только и делают, что переводят с корабля на корабль, дав им короткий отпуск для передышки - принимая во внимание все это, не будет преувеличением сказать, что немалая доля вышеупомянутых полутора миллионов представляет собой закамуфлированную пенсию, выплачиваемую лицам, живущим за счет флота, но фактически не несущим флотской службы.
Ничего подобного нельзя сказать ни о баковом начальстве - боцмане, артиллеристах и т.д., ни об унтер-офицерах - марсовых старшинах и т.д., ни о матросах 1-й степени. Ибо если хоть кто-либо из них окажется не на высоте положения, его немедленно разжалуют или уволят со службы.

@темы: (Про)чтение

laughter lines run deeper than skin (с)
...зачитавшись предисловием на книжном развале...
Дмитрий Урнов. Мичман Тихий и капитан Марриет, или «Верность морских обстоятельств».

Все, как и открытия научные, большие и малые, когда-то было писателями изображено впервые. В литературе есть своя родословная описательных средств, повествовательных приемов, предметов, однажды попавших на книжную страницу, а затем ставших традиционными. Так, в «Мичмане Тихом» и в других своих книгах капитан Марриет показал читателю, как ставить паруса и подниматься на салинг. А в «Моряке Проворном» он, среди прочего, соорудил частокол. Он оправдал его необходимостью обороны при возможном нападении туземцев. Описал он эту изгородь, не упуская случая рассказать, как кокосовые пальмы были использованы в качестве опорных столбов и как крепились промежуточные брусья, то есть пользовался он описательными уточнениями, всю эффективность которых продемонстрировал еще Дефо. Стивенсону ничего и менять не нужно было. Взял он готовый частокол и перенес его на свой остров Сокровищ, как переселил он на тот же остров из «Робинзона Крузо» попугая, готового, живого, говорящего, и оставалось только вместо «Бедный Робин Крузо! Куда ты попал?» научить его кричать: «Пиастры! Пиастры!» О своих предшественниках Стивенсон так и сказал – «полезные писатели». Ведь можно пользоваться всем их реквизитом, начиная с карты и кончая частоколом. Но частокол у Стивенсона, в отличие от книги капитана Марриета, стал не только оборонительным пунктом. Частоколом обозначается в «Острове сокровищ» повествовательная позиция, доступная, естественно, для тех, кто внутри частокола находится. Однако, находясь в безопасности, те же люди находятся в неведении: тот, кто спрятался за частоколом, не может знать, что в то же самое время совершается на корабле, на палубе «Испаньолы». Капитан Марриет такой условности соблюдать бы не стал.


laughter lines run deeper than skin (с)
Сколько лет хожу мимо Останкинского парка, и оказывается, что не в ту сторону хожу... Любителям фотографироваться на фоне причудливых скульптур - тут самое место! :)

читать дальше
А еще там (хотя уже, скорее, в Ботаническом саду) есть ужасно симпатичная живая и рыцарственная башня :)


@темы: Записки глюколова

laughter lines run deeper than skin (с)

Упорно пытаюсь представить себе 2D-парикмахерскую :)

@темы: Записки глюколова

15:07

WTF?

laughter lines run deeper than skin (с)

Прошли, видно, времена человеков-пароходов...

@темы: Записки глюколова

laughter lines run deeper than skin (с)
То, что в моем родном городе есть Парк культуры имени Льва Толстого, это нормально :) А вот с недавних пор там есть целый книгосад камней по книге упомянутого автора!

еще
Чувства противоречивые. С одной стороны, распирает гордость: знай, мол, наших, не всякий и додумается! А с другой - цитаты-то могли быть и поинтереснее, хотя, конечно, там приурочено к конкретной книге...
А камни-"пустышки" находить было занятно :)

@темы: Записки глюколова, (Про)чтение

laughter lines run deeper than skin (с)
laughter lines run deeper than skin (с)
Зато теперь мне понятно выражение "компьютер гавкнул", столь распространенное у нас на работе
это вот как
Так главная библиотека страны осталась без Интернета, а мне неожиданно прилетел халявный чебурек, в промежутке между двумя интернет-точками :)
Жизнь прекрасна и удивительна.

@темы: Записки глюколова

laughter lines run deeper than skin (с)
И напоследок - в буквальном смысле вывезенная из тех же странствий песня, которая оседлала мой мозг в режиме нон-стоп. История-то, как положено в фадо, драматичная, про обреченность, при этом музыка с первого прослушивания была аттестована как "самая бодрая на альбоме". Какая-то здесь мне почудилась (возможно, лишь почудилась) бесшабашность, из разряда "в горе жить - некручинну быть", плюс тот самый ветер, день и ночь продувающий португальскую столицу, на котором вьется вероятно-кучерявый чубчик героя...
Но - да, словом "уходи", ИМХО, не спасают. Иногда спасают словом "пошли со мной".
www.youtube.com/watch?v=i4raARynj0g
А слова - на самом деле стихотворение Pedro Homem de Mello, из которого в песню вошло не все (только то, что жирным шрифтом)
французская ссылка

текст

по мере сил - перевод

laughter lines run deeper than skin (с)
Главным лингвистическим открытием для меня был факт, что по-португальски клей - cola. Многого мы не знали о том, что пьем...
Главное открытие "на местности" - тот факт, что в португальских городках большинство перекрестков организованы в виде кругового движения. Дабы вид не пропадал, в центре таких кругов, как правило, стоят скульптуры, по принципу "кто во что горазд". Тут можно увидеть и полный "круг" шаров для боулинга, и выполненные с размахом наручные часы, и обнявшихся червяков не меньших масштабов, и что-то удивительно похожее на амойские две луны...
читать дальше

@темы: Записки глюколова

19:30 

Доступ к записи ограничен

laughter lines run deeper than skin (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

19:30 

Доступ к записи ограничен

laughter lines run deeper than skin (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра