С Новым годом!

Пусть все будет на пятерку... и шарик не уплывает из-под ног

---

Из американской истории, дубль второй. The play pleasant.

То ли дело, когда не приходится ничего воплощать или добиваться, а искомый предмет вылетает на тебя сам и не отпускает. Как и в случае с Торо, итоги кудаааа интереснее.
(Соломон Михоэлс фигни не посоветует. Он много чего смотрел в Америке, но понравилось ему именно это. Вот здесь можно увидеть хоть чуточку того, что видел он - а также авторов).
И это тоже для меня из разряда повторения пройденного!
Нет, это не про пламенную борцунью за права. Это про обычную девочку, которая просто хотела обеденный столик на двоих (а не на всю необъятную семью) и шелковое платье. А борьбы и всяческих конфликтов (тем более военных) очень не хотела. Но жизнь оказалась сильнее, чем она.
А звали ее Гарриет.
(rtf и оригинал, "берется" на время)

И да, по сравнению с предыдущей эта пьеса приятна во всей красе своей трагикомичности - многие аккорды разрешаются довольно оптимистично. Даже такие:

- Письма от белых мужчин, которые гниют в угольных шахтах. От женщин, которые выкашливают свои легкие на хлопковых фабриках. От матерей, которые вынуждены смотреть, как их дети работают по десять, двенадцать, четырнадцать часов в день, чтобы прожить хотя бы впроголодь. Они спрашивают: почему нас интересуют только черные рабы? Чем эта война поможет этим людям? Кейт, в течение двух ужасных лет мы сражались, напрягали все нервы, отдавали себя, свои деньги, свою плоть и кровь ради борьбы за свободу. Теперь я вижу, что все это было впустую. Впустую! Когда эта война окончится, мы будем так же далеки от свободы, как и всегда.
- Бог не допустит, чтобы все это было растрачено впустую!
- Кто мы такие, чтобы говорить за Бога?

ГАРРИЕТ. Я говорю так, как будто нет горя, подобного моему, но я знаю, что сердца разбиты повсюду. Вряд ли на этой земле есть дом, где кого-то не убили. И за что они сражаются, за что умирают?
КЭТРИН. Если и ты не знаешь…
ГАРРИЕТ. Когда-то я знала. Когда-то я была так уверена. Отмена рабства исцелит всякое зло. Освободите рабов – и прекрасный новый мир воссияет для черных и белых.
КЭТРИН. Рабство отменено.
(Гарриет качает головой. )
Президент выпустил прокламацию…
ГАРРИЕТ (с горечью). Ты все еще настолько наивна, чтобы верить, что это покончит с рабством?
КЭТРИН. Когда мы победим в войне – да.
ГАРРИЕТ. Тогда прочти мою почту! Письма от белых мужчин, которые гниют в угольных шахтах. От женщин, которые выкашливают свои легкие на хлопковых фабриках. От матерей, которые вынуждены смотреть, как их дети работают по десять, двенадцать, четырнадцать часов в день, чтобы прожить хотя бы впроголодь. Они спрашивают: почему нас интересуют только черные рабы? Чем эта война поможет этим людям? Кейт, в течение двух ужасных лет мы сражались, напрягали все нервы, отдавали себя, свои деньги, свою плоть и кровь ради борьбы за свободу. Теперь я вижу, что все это было впустую. Впустую! Когда эта война окончится, мы будем так же далеки от свободы, как и всегда.
КЭТРИН. Бог не допустит, чтобы все это было растрачено впустую!
ГАРРИЕТ (в ярости). Кто мы такие, чтобы говорить за Бога?
КЭТРИН. Гарриет!
ГАРРИЕТ. Были годы, когда я отвернулась от ветхозаветного Бога гнева, в которого веровал отец – создала Бога, которого могла чтить сама, Бога нежности и сострадания. Эта война убила и эту иллюзию.

Моя бы воля, поставить бы к тексту в качестве эпиграфов:

– Вы, судя по всему, человек исключительной доброты? Высокоморальный человек?
– Нет, – с силой ответила Маргарита, – я знаю, что с вами можно разговаривать только откровенно, и откровенно вам скажу: я легкомысленный человек.
М. Булгаков. Мастер и Маргарита

Положение замужней женщины во многих отношениях совпадает с положением раба-негра.
Гарриет Бичер-Стоу

(и да, главная героиня потом связалась с суфражистками, а у кого это слово с недавних пор вызывает музыкальные ассоциации с одной из следующих волн, тем
ссылочка, не моя, но мной проверенная лично

Ах да. Еще там наряжают елочку. Так что с наступающим, что ли

@темы: Переводы вольные и невольные, (Про)чтение

---

Из американской истории, дубль первый. The play unpleasant.

Вот еще одно из воплощенных желаний истекающего года. Как обычно, меня поймало на крючок одно предисловие "о, вот что-то есть, и это что-то не переведено". И, хотя занимал меня этот автор довольно давно, пьеса лежала отдельно от меня все это время.

Этому даже есть какие-то причины.

Потому что в виде книжки на языке оригинала не издавалась, а публиковалась в журнале "Dramatics" (что-то вроде альманаха пьес для школьных театров). На испанском вот издавалась, как ни странно. Правда, один испанец на всю пьесу есть.
И существовали еще на Амазоне сшитые машинописные листы "на правах рукописи". Ну, как у нас в РГБИ бывает. В Канаде. По цене крыла от самолета.
Но в голове госпожи из Андорры засела мысль, что вот прямо нужна! необходима! пьеса про Вашингтона от этого автора. При том, что этим периодом истории интересуюсь я в целом довольно мало. (Хотя ассоциации аж с двумя мюзиклами, в которых фигурирует Вашингтон, меня неизбежно сопровождали).
И эти листы доехали до меня. По цене двух крыльев от самолета, ибо некий канадец умудрился прислать мне НЕ ТУ рукопись (правда, того же автора). ИЗ КАНАДЫ! Так что теперь у меня еще есть либретто оперы про Джо Хилла.
Но мы тут о пьесе, которая в том предисловии носила название "Саднящая рана победы". Хотя, увы, это не совсем так. Raw edge - это в данном случае не края рваной раны, а неподрубленный край ткани, то есть там, где оставлены незакрепленные лохмушки. (Испанцы перевели как crudo filo - насколько понимаю, суровая нитка). Ну и мне пришлось как-то выкручиваться.
Здесь она - без картинок (из картинок только схемы строевой подготовки) и здесь rtf - с картинками
И да, что шелк, что дерюга - тут все с лохмушками и все с изнанки. Тут нет ни одного бога, зато очень много про горшки, как обожженные, так и побитые. Политика, война, сотрудничество и союзничество - когда все это делается, здесь, возможно, участвуют в числе прочих и благородные люди с благородными побуждениями. Но и они могут только барахтаться, как могут. И вряд ли окажутся в выигрыше по итогам. И вряд ли будут твердо уверены вообще в каких-то итогах. В отличие от тех, кто тупо искал наживы и ее получит.

- Нам нужно право голоса в военных действиях. Вопрос стоит о наших жизнях.
- И право голоса в новой стране. Мы – те, кто идет на смерть. Разве мы ведем эту войну ради того, чтобы сменить старых хозяев, англичан, на новую компанию хозяев – торговцев, адвокатов, спекулянтов и барышников, землевладельцев? Каждый из штатов, чтобы пополнить свою казну, продает поместья лоялистов, бежавших к англичанам... Кто покупает эти поместья – и по сниженной цене? Торговцы. Спекулянты. Барышники. Те, кто жиреет с этой войны.

ХИТ. Британцы… они пришли к нам с уговорами. Предлагали нам…
УИЛСОН. Не с уговорами. С существенными предложениями. Оплата задним числом в твердой монете; вдоволь одежды и пищи. Без ожидания военной службы с нашей стороны, не считая добровольной.
БИКМАН. Что вы ответили на это соблазнительное предложение?
УИЛСОН. Несколько наших солдат хотели перейти к британцам. Они говорили: «Кто тут враги? Американцы, которые отказывают нам в наших правах, или британцы, которые только и хотят, что даровать их?» Мы сказали этим солдатам, что повесим любого, кто попытается стать перебежчиком. Мы так бы и сделали. (...)
БИКМАН. Вам была предложена награда в 500 долларов золотом за их выдачу. Вы отказались от денег. Почему?
УИЛСОН. Мы выдали их ради любви к своей стране. Мы не считаем, что имеем право на какую-либо награду, кроме благодарности своей страны. Других наград мы порешили не принимать.
БИКМАН (Маклеллану). Вы записали?
(Маклеллан кивает).
ХИТ. Голод и чувство, что нас предали, заставили нас выступить и заявить требования. Нам нужно право голоса в военных действиях. Вопрос стоит о наших жизнях.
УИЛСОН. И право голоса в новой стране. Мы – те, кто идет на смерть. Разве мы ведем эту войну ради того, чтобы сменить старых хозяев, англичан, на новую компанию хозяев – торговцев, адвокатов, спекулянтов и барышников, землевладельцев? Каждый из штатов, чтобы пополнить свою казну, продает поместья лоялистов, бежавших к англичанам.
ПОТТЕР. Вы возражаете против этого?
УИЛСОН. Да.
ПОТТЕР. Почему? Говорите начистоту.
УИЛСОН. Я скажу. Я вас не боюсь, полковник Поттер… Кто покупает эти поместья – и по сниженной цене? Торговцы. Спекулянты. Барышники. Те, кто жиреет с этой войны. Почему не придержать эти поместья до объявления мира, чтобы мы могли получить с них долю?
ПОТТЕР. Это гражданское дело и вас как солдата сейчас не касается.
УИЛСОН. Когда мы вернемся на гражданку, будет слишком поздно. Поместья будут уже проданы, богатства и собственность этой страны будут уже распределены. А где окажемся мы?
спойлер: ничего хорошего с этими ребятами не будет уже сейчас
Но надо отдать участникам событий должное: они и строят не утопию со справедливостью для всех, а общество, основанное на частном личном интересе. Что, несомннно, облегчает им ответы на неудобные вопросы.
Зато здесь образчик того, как в каждую мелкую сцену уложить драматическую ситуацию, каждую со своим напряжением.
И это не биография Вашингтона, а ряд эпизодов войны за независимость, поэтому здесь появляется, допустим, Бомарше.

Или Тюрго.

Или Тюрго.
ТЮРГО. Позвольте мне предложить Франции иную точку зрения. Позвольте предложить программу действий для французов, здесь, на нашей собственной земле.
ЛЮДОВИК (поднимает глаза). Здесь? Во Франции? Программу?
(Возвращается к часам).
ТЮРГО. Действительно, я согласен, что куда веселее разглагольствовать о свободе за три тысячи миль отсюда. Некоторые из наших дворян, включая юного маркиза де Лафайета и нескольких наших офицеров, уже взяли отпуска и отбыли туда, чтобы сражаться за свободу американцев. Но разве менее благородна борьба на свободу на французской земле?
ЛЮДОВИК (резко поднимает глаза). Борьба за свободу здесь? Во Франции!
(Возвращается к часам).
МОРЕПА. Тайный революционер, проникший в Королевский совет!
ТЮРГО. Когда я говорю «свобода», сир, я имею в виду систематическую программу, способную сделать жизнь более сносной для простого крестьянина и среднего горожанина.
МАРИЯ-АНТУАНЕТТА (хихикает). Прошу вас, продолжайте про вашу удивительную программу.
ТЮРГО. Мы должны найти способ уменьшить тяжкое бремя налогов, которое давит на крестьянина.
ВЕРЖЕНН. Что скажут наши дворяне, если мы запоем о снижении налогов и тем самым уменьшим их доходы? Краеугольный камень, на котором покоится Франция – налоги, собираемые с наших крестьян.
ТЮРГО. Совсем недавно я упомянул имя маркиза де Лафайета. Молодой маркиз купил корабль, снарядил его и снабдил провиантом, пригласил с собой около 20 офицеров и дворян и отплыл в Америку. И все это за свой счет. В его масштабах это мелочь. Он так богат, что не знает пределов своего богатства. Но этим богатством он обладает за счет своих крестьян.
ВЕРЖЕНН (сердито указывая на Тюрго). Он заражен Вольтером, Руссо и подобными им червями, которые все время задают вопросы и критикуют, стремясь подорвать…
ТЮРГО. Пусть никто в этом зале не ставит под вопрос мою любовь к Франции или к моему королю. Я не потерплю этого! Я – яростный противник Вольтера, Руссо, Дидро и всех, кто с ними снюхался, поскольку они стремятся изменить существующую структуру; а я стремлюсь сохранить ее путем скромных реформ.
спойлер: с ним ничего хорошего тоже не будет; впрочем, он обогатится
Кроме того (вспоминаем про ассоциации), здесь есть Гамильтон (и он на всю катушку владеет письменным словом, ), и есть Адамс (и он весьма адамсовый, так, что наводит ужас на дипломатов, а Франклин все еще не отходит от него больше чем на 50 метров . А еще двое последних здесь отвечают за сортирный юмор. Эпоха-с

@темы: Переводы вольные и невольные, (Про)чтение

---

Про воплощение желаний и всякое такое

Жил-был бог. Простой, нормальный бог, горшков не обжигал, звезд с неба не хватал, а спокойно пахал землю, заодно земное начало собой олицетворяя.
Впрочем, начинал-то он еще на небесах. А на землю попал, когда решил свернуть гору. Ну как решил... поспорил с братом, кто унаследует папенькин небесный престол. Брат был поглупее и пожаднее,

а наш потолковее, из чего вышло многое, отчасти затронув меня лично

пытался проглотить гору одним махом - разорвал себе рот и глаза.

Наш бог оказался поумнее и, памятуя заветы тайм-менеджмента, постепенно скушал гору по кусочкам. Но не учел, что потом надо будет как-то избавляться от того, что накопилось уже в животе... в общем, так и не избавился. Фигура пострадала катастрофически.

Бог-папа на все это посмотрел и завещал небо третьему брату, который вообще в соревнованиях участия не принимал. А если даже и принимал, квест уже был выполнен, гора свернута, так что осталось только заявить победу. Поскольку происходили они из одного небесного яйца, получилось, что на небесах остался желток, а земле достались скорлупа и белок. И, хотя звали желткового брата Батара-Гуру, больше о нем не будет речи (почти) в этой весьма земной истории.
А те двое были посланы на землю, в общем-то с понижением. Но, учитывая, что выглядели они теперь не как боги, допустим, древнегреческого пантеона, а как разделанная их коллегой черепаха, всем требованиям для явления на земле они, по меркам своего легендариума, удовлетворяли. Ибо чем безобразнее наружность, тем легче искать в ней глубинные смыслы.
Вот посмотрим на нашего бога, которого, кстати, звали Семар, от слова "самара", то есть невидимый.

Во-первых, в нем все символизирует порученную сферу деятельности, ибо земля кругла, как его брюхо, и несовершенна, как его облик в целом. А во-вторых, он исполнен всяческих противоречий: глаза припухшие, а на губах улыбка; лицо старое, а прическа-пучок детская; сам мужчина, зато грудь как у женщины (впрочем, при его фигуре неудивительно). И вообще он глас народа. А значит, глас божий.

Каждому из командированных на землю братьев еще предложили бонус: чтобы не было на земле так одиноко, отправить их туда вместе с другом, специально для этого и сотворенным. Кто, кстати, человеку друг-то?
Тогог сказал "желание", после чего имел удовольствие наблюдать свое воплощенное желание. Назвали существо Билунг и отправили их вдвоем, дав инструкцию помогать злодеям - всем жадным и жестоким (и, например, Кауравам). Потому что злодеям тоже должен же кто-то помогать!

А Семар сказал "тень", и тут же его тень тоже превратилась в человекообразное существо. Ну да, красное, а что?

Назвали его Багонг (или даже Астраджинга), но мы будем называть Сепот. Если верить интернет-переводчикам, означает "скорость", и верно - парень быстрый, но не всегда толковый и довольно наивный, в этикете особо не разбирающийся. Склонен в разговорах прохаживаться по актуалочке и, например. ляпнуть что-нибудь про колониальную политику.

(А еще говорят, что был у него братишка/сынок из фекалий по имени Бесут, но о нем здесь тоже речи не будет).
Говорят также, что была у Семара и жена, звалась Канистри - по сути ангел, по временам тигрица (буквально). Поскольку женой была по-восточному мудрой, в дальнейшем не мешала мужу приключаться и особо в источниках не засвечивалась.
Но еще двое Семаровых сыновей с ней никак не связаны...

Жил-был священник, и был у него сын. Звали его Гаренг, от слова "поклонение". Был он сильным, и так гордился своей силой, что вступал в поединок с любым, кого встречал.
Жил-был король, и был у него сын. Звали его Петрук, от слова "уходить". Был он сильным, и так гордился своей силой, что вступал в поединок с любым, кого встречал.
И вот как-то раз встретились они друг с другом.
Месилово продолжалось несколько дней, но, кроме взаимных телесных повреждений, решительных результатов не порождало (говорят, не обходилось там и без магии). Возможно, оба разобрали бы друг друга на запчасти без посторонней помощи, но тут шел мимо наш бог Семар. Попробовал их разнять, после чего внешность их окончательно стала... божественной. В упомянутом выше смысле.

У Гаренга после всех этих событий остались покалеченными рука и нога, а также проявилось косоглазие.

Призвав индикатор глубинного смысла, в утешение можно сказать, что эти свойства также стали символическими: ноги у него теперь осторожные, руки - не загребущие, а глаза не смотрят на всякую дрянь.

А Петрук остался с носом (длинным, характерным, вытянутым в процессе поединка), высоким ростом (тоже был изрядно тянут за руки и за ноги) и громким голосом воина (вероятно, черта наследственная).

Да, наружность в сочетании с именем вызывает вопросы о дальнейших потомках/реинкарнациях в Европе (в частности, о некоем ПЕТРе УКсусове, в народе известном как Петрушка). Впрочем, известен он и под именем Девала.

Итак, оба деятеля пострадали, зато сохранили чувство юмора. Что сильно пригодилось им в дальнейшей жизни.
Посмотрев на себя и друг на друга, оба наших рыцаря решили бросить махать руками не по делу (да и остальные дурные привычки) и поступили к Семару дополнительными сыновьями. А также учениками и соратниками по борьбе со всем плохим за все хорошее.
Поскольку Семар (и примкнувшее к нему потомство) также наделен был миссией - помогать всем добрым и хорошим... Ну, не совсем с такой формулировкой. Помогать земным родственникам желткового Батара Гуру против старшего братца. Вот, например, Пандавам.
Люди о Семаре узнали как раз из-за Пандавов - не из "Махабхараты", впрочем, а из произведения "Судамала", где он выступал слугой некоего Садевы из рода Пандавов; чувство юмора у него проявилось еще тогда, а вот до бога он в людских глазах дорос весьма постепенно.
Зато когда концепция божественных слуг вполне сложилась, в театральном мире Юго-Восточной Азии, который ваянг, вся четверка стала очень популярной и дополнила эпические представления своим участием.

Послужить комической разрядкой среди эпических событий, позубоскалить во время интерлюдии об актуальных проблемах (вплоть до того, чтобы последние модели мобилок обсудить)... и, бывает, подсказать кое-что геройскому герою, до чего тот сам не додумается. Известно, насколько часто слуги умнее господ - как выражался один их собрат по профессии, чтобы слуге сегодня пообедать, ему нужно больше находчивости, чем кое-кому для управления страной.
И за все за это прозвали эту компанию "панакаван", потому что "каван" - это в переводе друг, а "пана" - понимающий (смышленый, толковый, наблюдательный).

Проявились они потом и в комиксах (1960-е), и в мультиках (2010-е) - кто умеет притворяться иностранцем, может залезть вот сюда:

www.youtube.com/watch?v=-pPZQt-1mEo
www.youtube.com/watch?v=3_YzputAVno&pp=ygUJI3Rh...

или сюда:
archive.org/details/videoplayback_20210715


Остается один вопрос: а что же имеет общего со всей этой историей ваш покорный слуга?

необязательный ответ

А его занесло году этак в 16 или в 17 на фестиваль Индонезии в Москве. И, если бы встретились на пути эти ребята в привычной глазу юго-восточного театрала технике "ваянг кулит", то есть фигурок теневого театра, возможно, мой оксидентальный глаз мимо них бы и пролетел...
Но еще была техника "ваянг голек". То есть объемные марионетки. И глаз за подушки с их изображением зацепился. В частности, за длинноносого Петрука.
А денег не было.
А назавтра из четырех осталось двое.
А еще двоих в таком же виде добыть из реальности оказалось невозможно - дизайнер пропал с радаров.
И возникло у меня желание - пусть когда-нибудь у меня соберутся все четыре.
Но, поскольку руки у меня оооочень крюки, воплощение желания откладывалось на оооочень неопределенную перспективу.
Мирозданию понадобилось подбросить мне рамку соответствующих размеров. Да, на улице.
И вот в этом году все это, разумеется, в несовершенном виде, но хотя бы каким-то образом воплотилось.
Вот.











Периодически находятся в поле зрения и немножко помогают. Душу, во всяком случае, греют.



В общем, желаю всем заметившим воплощения их лучших желаний... и желательно в лучшем виде, чем у соответствующего персонажа, да и у меня

@темы: Вслух про себя, (Про)чтение

---

И еще из преддверия...

Уж не знаю, сможем ли оседлать или хотя бы приручить (хотя бы в каждом из нас) символ настигающего года - но желаю всем, если понадобится, аналогичного умения как проползти между/уползти от, так и взлететь над. И чтобы от вспышек огня (хотя бы производимых каждым из нас) зажигались только очаги и фейерверки.
И вот что. Из внешнего мира, практически мимо меня, рядом с моей почти неподвижной точкой в уголке пролетела пара посланий (давно не новых для вселенной, но не для меня). Транслирую, если кому что.

Вот!

(с) Генрих Сапгир


И вооооот.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Если я не буду собой, то кто же мной будет?"

Справочно: Генри Торо - это тот самый, который слышал другой барабан.
Его влияние на общественную мысль - одна из тех вещей, в которых примечательнее всего то, что они вообще на свете есть. Ну в самом-то деле:
- быть журналистом (в каком-то провинциальном издании какого-то провинциального городка, даром что таких там состоялась целая когорта с громкими именами),
- прожить пару лет в лесу, срубив себе жилище топором и выращивая/добывая пищу самостоятельно (не на своем участке и периодически захаживая к маме на чай),
- наконец, отсидеть в тюрьме за протест против войны, которую взял и устроил его президент (одну (!) ночь (!!!) и за неуплату налогов, которые шли вообще-то на местные нужды - и, поскольку дело было в тихой провинции, не очень-то понять, в чем тут вообще прикол, упустив ту стадию, когда бытие начинает нешуточно определять сознание)...
... в общем, даже при невеликой требовательности тогдашней общественной мысли к подтверждению печатного слова делом - как-то маловато, чтобы заставить к себе хотя бы прислушаться.
А тем не менее влияние это состоялось, и, пожалуй, не только из-за Льва Толстого и битников (хотя они заинтересовались сабжем куда больше, чем многие из современников). Во-первых, Торо (кстати, фамилия французская, прямо вот на -eau) был и правда хорошим публицистом с незаурядным чувством юмора, а во-вторых, был не так прост, как можно по моему пересказу подумать (он по-другому был прост, в плане минимализма

, о чем несколько подробнее

, и доказывал вышеперечисленными действиями не совсем то, о чем можно подумать в первую очередь.
Легче всего сказать, что он попросту жил свою собственную жизнь, как считал нужным. И мог себе это позволить, потому что, говорят, карандаши на его фабрике производились действительно хорошие (не без его непосредственных рацпредложений).
Но это будет не все.

У рабочего нет досуга, чтобы соблюсти в себе человека, он не может позволить себе человеческих отношений с людьми, это обесценит его на рынке труда. У него ни на что нет времени, он – машина... Лучшие свойства нашей природы, подобные нежному пушку на плодах, можно сохранить только самым бережным обращением. А мы отнюдь не бережны ни друг к другу, ни к самим себе... Я знаю, что быстрее всего путешествовать пешком. Я сказал своему приятелю: посмотрим, кто доберется туда раньше. Расстояние – тридцать миль; проезд стоит девяносто центов. Это почти равно дневному заработку. Я помню, когда на этой самой дороге рабочим платили шестьдесят центов в день. Итак, я выхожу пешком и к вечеру буду уже на месте; мне приходилось ходить по стольку и целыми неделями подряд. А тебе надо сперва заработать на проезд, и ты будешь там завтра или может быть, к ночи, если посчастливится вовремя найти работу. (с)

Хотя лично мне вся эта жизнь в стиле Диогена доказала лишь то, что нужно быть одиноким здоровым мужчиной с навыками физического труда. (В контексте эпохи полновесен даже компонент "белым"). Кто бы сомневался. Основной-то вопрос: как же, КАК ЖЕ производящим прокормить непроизводящих (и кого включать в списки прокормляемых - детей? стариков? барина? солдата? учителя? музыканта? организатора? и как быть, если им мало, даже для простого выживания мало того, чего за глаза хватит мне?)
С другой стороны, наибольшее впечатление на меня произвело то, сколько же в этой, теоретически, робинзонаде вокруг людей (не считая флоры и фауны) - поистине, займи неподвижную точку в пространстве, и все, кого можно будет встретить, пройдут рядом волнами.
А еще автор был не то чтобы про пацифизм. Вооруженные действия, допустим, против рабства (в лице Джона Брауна, небезызвестного мне) - это его далеко не смущало. (Не то что аналогичные действия за рабство. Совсем, совсем не то.))

И вот даже эта пресловутая ночь в тюрьме повлекла за собой неожиданное следствие в виде пьесы, которая выскочила на меня буквально из-за угла. Пьеса в хорошем смысле ловкая, с грамотным подходом к материалу, оказавшая в свою очередь влияние на общественную мысль и вряд ли оказавшая влияние не только на вопрос о том, чей Техас, но и на более актуальные вопросы (что там, например, с Вьетнамом).
Учитывая последнее, удивляюсь, почему ее не перевели еще в Советском Союзе. Ну да, там непосредственно участвует английский алфавит, но если даже у меня получилось как-то задействовать в его роли русский, то в советских переводчиков я верю еще больше. Да, там много индивидуализма, но его пресловутая ограниченность показана, и еще как. И вообще, все протесты центрального персонажа очень созвучны информационному полю, считавшемуся некогда нашим, и протестам против того, что некогда считалось глубоко ненашим (а оно всехнее и таковым было без интервалов).
(Лично для меня из текста еще высовывается мина, лежащая под _всяким_ государством, образовавшимся по итогам революции - в том плане, что можно всегда на нее сослаться в оправдание дальнейших действий против статус-кво. Что касается пьесы, там действие в очень уж интересных местах происходит).
Для меня, однако, все это предприятие было прежде всего про слова, как они умеют играть в чехарду и бить в набат. Но и про тему, от которой мне никуда не деться - о том самом утверждении слов делом и стремлении прожить во плоти то, что "в книжках написано".
Так или иначе - в меру моего участия, практически обещанная, "Ночь, которую провел в тюрьме Торо" (rtf - открывать в новом окне, после чего обновлять адрес в строке), и ее безмерный оригинал (нажимать borrow for 1 hour, и так через каждый час кнопку PrintScreen никто не отменял)
Судя по всему, школьные и самодеятельные театры эту пьесу тоже любят

(а именно)

:
- наиболее выразительный и полный вариант, правда, временами пропадает звук (возможно, при скачивании появляется)
- нормальная, но слегка сокращенная постановка
- а здесь, увы, только первый акт

@темы: Переводы вольные и невольные

---

Лоуренс Турамбар

Не меньше десяти лет уже прошло с того момента, как Алибрис подсунул мне ту самую "Утреннюю звезду", которая на итальянском и где на одном пространстве действуют Лоуренс, Грейвс, Толкиен и Льюис (причем только двое последних и не встречаются, что на тот период вполне канонично), и я, как тот попугай: "Ладно, откручивайте мне голову, но мне нужно это видеть!"
С тех пор уже и оригинал давно в Сети, и воды утекло порядочно, и многое по той воде отнесло вдаль - но будем считать, что до каких-то итогов мне допрокрастинироваться удалось. Вот (+rtf)
Предупреждения:
- Автор давал волю фантазии, чего и не скрывает. Но на какие биографии ориентировался, перечисляет.
- Клайв Льюис тут работает Олдингтоном, то есть роет компромат на Лоуренса, и кое-что ему нарыть удается (а толку-то). За что его так, я не знаю А еще у него секс в кадре.
- Многое вынесла душа переводчика (и подчас не без труда), но на одном моменте все же сломалась. В общем, стихи, написанные на фотографии из Каркемиша, в оригинале действительно "Фотография из Каркемиша", но Лоуренс их не писал, несмотря на то, что во время оно так утверждала даже Википедия. Вот они откуда. В моем варианте заменены на текст, который Лоуренс действительно написал. Но не на фотографии.
Список действующих лиц на обложке бумажного издания, в который можно было бы еще включить "город Оксфорд, такой, как он есть" и войну, какое-то время побывавшую Великой.


Т.Э. ЛОУРЕНС, для друзей Нед или Т.Э., повсеместно его знают как «Лоуренса Аравийского». Герой арабского восстания против турок, после окончания войны окруженный ореолом знаменитости, он должен изложить хронику собственных приключений. Чтобы сделать это, ему придется препарировать свою двойственность, встав лицом к лицу со своей темной стороной.

РОБЕРТ ГРЕЙВС. Поэт, вернувшийся из окопов, переживающий последствия контузии, в поисках нового вдохновения. Встреча с Лоуренсом Аравийским навсегда изменит его стихи и его жизнь.

ДЖ.Р.Р. ТОЛКИЕН. Молодой филолог, участвующий в составлении Оксфордского словаря английского языка, должен свести счеты с воспоминаниями о войне и с призраками погибших друзей. Только так он сможет найти собственный путь.

К.С. ЛЬЮИС, он же Джек. Ради исполнения обещания ему приходится вести двойную жизнь в мирные времена. Чтобы выдерживать этот груз, он должен раскрыть истину о кумире нынешнего дня.

Д.ДЖ. ХОГАРТ. Археолог классического периода, эксперт по Среднему Востоку и чародей, обладающий тысячей заклинаний. Демиург судьбы героя.

ФЕЙСАЛ. Потомок Пророка. Возглавил арабское восстание против турецких властителей, но был предан английскими союзниками. Принц в поисках королевства.

ЭДМУНД АЛЛЕНБИ. Генерал Его Величества короля Великобритании. Носит прозвище «Бык», ведь когда он наступает, ничто не способно его остановить.

ДЖЕМАЛЬ-ПАША. От Армении до Аравии его знают как «Кровавого Мясника». Должен остановить крестовый поход перед Святым городом.

ЛОУЭЛЛ ТОМАС. Военный репортер, сделавший звездой Лоуренса Аравийского.

НЭНСИ НИКОЛСОН. Не считает себя хорошей женой, считает себя женщиной. Хочет положить конец войне и хвастовству сражавшихся мужчин.

ЭДИТ МЭРИ ТОЛКИЕН. Королева фей, которая когда-то танцевала в лесу, а теперь стремится к покою.

ЭНДИ МИЛЛС. Война не оставила ему ничего. Надеется, что кто-нибудь полюбит его, и тогда его жизнь сможет измениться.

@темы: Лоуренсоведение, Переводы вольные и невольные

---

"Каждой руке нужно держаться за другую руку..."

А еврея, который в говенном котле всю смену лежит и заклепки хреном выколачивает, – такого еврея она не видела? Так пусть посмотрит! (Тычет себя большим пальцем в грудь.) (с)

Так вооооот... Нарисовалась тут возможность посмотреть еще на одного такого из рабочего класса.

Сорок лет труда! Вот уже сорок лет эти руки зарабатывают мне на хлеб, создавая вещи, которые вы продаете, сукины вы дети. Эти руки, вот эти, которые никогда не глядели на погоду! Они не знавали ни минуты отдыха. Это руки человека, слышите вы, гады? Руки человека!
За сорок лет мои руки всего один раз опозорили меня. У меня есть сын. Я женился поздно, но у меня есть сын, и однажды, помню, мне пришлось перекрасить его в блондина и сделать ему фальшивые бумаги. Мои руки отказывались: «Авраам Закут, – говорили они, – мы никогда не обманывали и начинать не станем!» Я заставил их! Потребовался месяц, но я заставил их! Эти руки опозорили меня всего один раз, и то потому, что я их заставил!
Эти руки провели сорок лет, создавая вещи, на которые вы потом лепили штамп «Made in Germany». «Made in Germany», черта с два! Эти вещи сделали руки Авраама Закута!
Руки Авраама Закута! (+rtf)
Луиш де Стау Монтейру

Вот этими-то руками указанному рабочему предоставится возможность нешуточно вправить мозги своим собратьям из среднего класса. Потому что в концлагере все собратья, никуда не денешься, и, как положено между сиблингами, в этом-то и проблема...

эта и прочие проблемы

... потому что в этом "рассказе о преследуемых и преследователях" вторые вынесены за скобки в принципе. Самая сильная сторона пьесы - сценография, где "псы" не появляются на сцене даже в тот момент, когда арестуют и избивают персонажей (и это замечательная задача для актеров). Я вам больше скажу - не только нацисты, но и евреи-то здесь метафора (ибо страна, откуда автор, все это проходила значительно раньше). Кроме того, преследователи здесь, по сути, никому не интересны, ясно все с ними. А интересны невинные дети и непричастные жертвы, такие похожие на нас.
И то, во что мы с ними превращаемся, стоит только урезать нам ресурсы.
(А насколько оно близколежащее, я помню еще вот по этому и вот по этому).

– Когда приходит время еды, я прячусь за охранниками и отнимаю суп у стариков. Поэтому я все еще продержался...
– Я работаю при печах. Я сваливаю в кучу трупы наших братьев, друг на друга, и поджигаю их.
– Я работаю на складе. Я раздеваю трупы, вырываю у них золотые зубы, вынимаю деньги из кошельков и все отдаю убийцам.
– Я вырвал золотые зубы у трупа своей матери. Своей матери...
– Бог создал нас по образу и подобию своему. Потом посмотрел на нас, посмеялся над собой и сбежал.
– Я хочу умереть. Мне необходимо умереть. Я не хочу жить так, как я живу.
– Я инженер. В камерах бывают технические неполадки. Я решаю их и предлагаю решения псам. Мои дети умерли в этих камерах. Кто же тут псы? Они или мы?
– Я не думал, что все будет так. Я думал, что мы с песней взойдем на костры, повинуясь руке Господа. Что мы пойдем во славе, дабы исполнить славную судьбу. Я не рассчитывал на то, что мы сравняемся с убийцами. Я никогда больше не заговорю о Боге. Мне стыдно, что я создан по образу и подобию его.

В сущности, вся пьеса - вариация на тему старенького прогона про то, что мы делаем, когда приходят не за нами.

Веками люди задают себе вопрос, как все это становится возможным, и приписывают все происходящее одному человеку, чтобы избежать ответственности, которая падает на всех и на каждого. Ибо все поставлены перед испытанием: те, кто погибает и кто выживает, кто зажигает костры и кто не гасит костры. И всем Господь однажды задает вопрос: есть множество способов убивать – какой из них ты выберешь, когда небо покрылось кровью от востока до запада? И горе тем, кто ответит: «Господи, я не знаю об этом, но я почитал отца своего и мать свою, и я никогда не работал в субботу». Ибо в глазах Господа есть лишь одно преступление – закрывать свои глаза!

И я, тем более сегодня, прекрасно знаю ответ, почему (если меня заберут вместе с первой очередью, все, что из этого последует - ну просто в моей жизни будет меньше дней, когда "мы проводили осень в полях, глядя, как облака бегут по небу, прогуливались в лесах – мы и наши дети – шагали по золотым листьям, ощущая ногами влажную землю, которая была нашей…")
И весь результат.
А оборваться все это может в любую минуту и безо всяких преследователей. Жизнь многогранна и разнообразна в своих способах отнять то, что едва-едва удалось подгрести к себе и удержать в руках. А если руки заняты привязанностями и ответственностями, ничего реально и отнимать не потребуется, чтобы получить власть.
Но - и это со стороны автора своеобразный разворот старого прогона - если руки остаются совсем-совсем пустыми, в них, оказывается, неплохо удержится оружие.
Похоже, излюбленная мысль Монтейру - о том, что никогда не поздно. Вот вообще никогда.
(Мне, из моей позиции "зачат в пробирке, там же и жил", это может показаться излишним оптимизмом. А автор много где жил, писал и неоднократно отсидел - есть шансы, что ему виднее).

– Слушайте: сейчас сокрушают убийц во всех концах Европы! Везде, куда они запускают лапу, из-под земли пробиваются такие, как мы – да, такие, как мы – и делают то, что давно должны были сделать мы. Те, кто не надеется, что их кто-то спасет, кто приходит, чтобы спасти себя самостоятельно! Здесь во всей округе нет ни клочка земли, где смогли бы спрятаться псы! Я говорю вам, что весь мир взялся за оружие!
– Весь мир, весь мир! Весь мир состоит из сукиных детей вроде нас! Весь мир! Ты, прежде чем тебя взяли, разве не знал, что есть такие лагеря, как этот? Не знал, что они нас истребляют? И что ты сделал? Ты решил, что это кривотолки, что это выдумки для политиков – но в глубине души ты знал, что это правда! Знал или не знал? И ты думаешь, что другие, там, снаружи, вмешаются и возьмутся за оружие, потому что тебя взяли?
– Но ведь ты тоже это знал, правда? И ты тоже ничего не сделал, правда? И ты хочешь сойти в могилу, так ничего и не сделав?

(Зарезан ли финал? По-моему, зарезан. Насколько мне помнится, ход похожих событий в реальной жизни предусматривал хоть какие-то шансы для участников. И с мышонком в лице самого несимпатичного из персонажей ничего в этом финале не ясно. Будь все это как-то иначе, этот пост появился бы еще в 2020 году, а не после того, как мне надоело просто сидеть и все это осознавать).

Здесь - еще фотографии из спектакля, а здесь - небольшой отрывок из школьной постановки. (Увы, ремарки автора о том, что от конкретных примет времени следует по возможности отстраняться, видимо, не принимаются в расчет).
А вот здесь - целая аудиопьеса, на языке оригинала, но заинтересовавшимся советую, так как не только прослеживаются интонации, но и грамотно подобранная музыка:
раз,
два
и три

@темы: Переводы вольные и невольные

---

И другой (совсем!) генерал

Их учат быть храбрыми, чтобы однажды увидеть, как их осудят за трусость! Учат быть справедливыми, чтобы они жили в мире, где правит несправедливость!
Учат быть верными, чтобы за эту верность однажды послали их на эшафот!
Разве не было бы гуманнее и честнее, чтобы их учили с малых лет примиряться с лицемерием этого мира?
Кто счастливее: тот, кто борется за достойную жизнь и заканчивает свои дни на эшафоте, или тот, кто живет спокойно, не зная совести, и заканчивает свои дни, уважаемый всеми?
Если бы мой сын был жив, мне бы следовало сделать из него человека благонамеренного, из тех, кто ходит в театры и наблюдает за тем, что происходит на сцене, с плотоядными улыбками, притворяясь, что не имеет к этому отношения!
Луиш де Стау Монтейру

... который очень любил в своих пьесах раздавать натебешники зрительному залу

В общем, жил в Португалии русский генерал...

да не выжил

... нет, генерал был вполне местным (даром что родился в Вене), но успел повоевать в русской армии и отличиться при взятии Очакова. Потом повоевал против французов в Руссильонской кампании. Потом повоевал за французов - ушел к Наполеону в Португальский легион. Вот в самой Португалии за Наполеона воевать отказался, благо Европа большая, Наполеону было все равно. Побывал губернатором Дрездена и почетным доктором Иенского университета. Побывал в австрийском плену. Потом вернулся в Португалию, где его тоже немножко подержали под арестом, но оправдали и отпустили.
А вот потом кому-то (конкретно, регентскому совету) пришла светлая мысль: а не повесить ли нам кого-нибудь для острастки? Чтобы там, допустим, революции какой не стряслось? Скажем, вот этого генерала?
Ну и повесили.
(Или расстреляли. Доподлинно неизвестно. Дело было при луне).
А года через три стряслась-таки революция, в том числе и по итогам решения вопроса с генералом. Одна из тех, которыми вдохновлялись наши полковники и подполковники, кое-кто из которых был, в свою очередь, повешен.
Из этого, как водится, вышло мало хорошего, но все-таки хоть конституция в Португалии осталась.
Вот этого-то генерала мы и НЕ увидим на сцене в самой известной пьесе Луиша де Стау Монтейру.

Зато услышим о нем много хорошего и нехорошего со стороны весьма разных персонажей: вот здесь (+rtf)

Для знатоков португальского (если хоть кто-то из них эту пьесу физически мог миновать), в Сети лежит и оригинал, правда, ремарки несколько скособочены - неудивительно, у автора был своеобразный подход к ремаркам.

На мой взгляд, наиболее ценный момент в пьесе - когда генералова жена в своих попытках добиться перемен в мужниной судьбе добегает до простого народа. Который ненадолго прерывает обычное для народа безмолвие.

Вы, сеньора, пришли сейчас к нам, потому что не знаете, куда еще вам податься... Но мы проводим всю жизнь, взывая к вам, потому что тоже не знаем, к кому нам обратиться! И что же вы даете нам, сеньоры, что вы даете, когда мы стучимся в двери ада, когда наши дети закутаны в тряпье, когда мы так изголодались, что хлеб сам по себе не насытит нас? (Пауза). Пятьдесят рейсов, сеньоры! Вы даете нам пятьдесят рейсов и говорите, чтобы мы были терпеливы!
Когда мы нуждаемся в них, они дают нам пятьдесят рейсов! Когда они нуждаются в нас, они просят у нас всю жизнь! Когда идет война, когда враг у ворот – караул, это наша общая земля, и мы все должны ее защищать; но разбили врага, пришло время урожая, и заходит речь о том, чтобы вкусить плодов нашей общей земли – тут уж нет! Тут уж земля принадлежит только им!

МАНУЭЛ (поднимается и говорит с нежностью в голосе). Все мы тут знаем, кто вы, сеньора, и никто из нас не слеп и не глух...
Вы сейчас спрашивали нас, что мы собираемся делать, чтобы освободить генерала...
Даже намекали, будто мы в ответе за то, что его посадили, что это мы верили в него...
Посмотрите на нас, сеньора донна Матилда. Откройте глаза пошире и взгляните, кто мы и до чего мы опустились.
(Подходит к старику и подхватывает его под мышки).
Вот он так болен, что не может ходить по улице... Чтобы он держался на ногах, его приходится прислонять к стене...
(Подходит к другому; он очень бережно обращается с теми людьми, на которых показывает).
У него два обрубка вместо рук...
(Горький смешок).
Это все его достояние… Добывает свой хлеб тем, что выставляет свои раны на базаре...
(Пауза).
Вот этому досталось дурацкое лицо, чтобы над ним смеялись другие...
(Передразнивает умственно отсталого).
Мы смолоду знаем, что болезни, нужда и горе вызывают смех у тех, кому повезло больше...
(Пристально смотрит на Матилду. Теперь в его словах слышится обвинение).
Вы, сеньора, пришли сейчас к нам, потому что не знаете, куда еще вам податься...
(Пауза. Жестикулирует, когда заговорит).
Но мы проводим всю жизнь, взывая к вам, потому что тоже не знаем, к кому нам обратиться! И что же вы даете нам, сеньоры, что вы даете, когда мы стучимся в двери ада, когда наши дети закутаны в тряпье, когда мы так изголодались, что хлеб сам по себе не насытит нас? (Пауза).
Пятьдесят рейсов, сеньоры! Вы даете нам пятьдесят рейсов и говорите, чтобы мы были терпеливы!
(Опускает руку в кошелек и вынимает монету).
Рита!
Рита поднимается и приближается к нему.
(Передает ей монету).
Дай это сеньоре донне Матилде и отошли ее прочь. Если она вернется, скажи ей, чтобы была терпелива. Нам не нужны нищие у дверей!
(К народу).
Когда мы нуждаемся в них, они дают нам пятьдесят рейсов! Когда они нуждаются в нас, они просят у нас всю жизнь!
(Его слова становятся все более взволнованными).
Когда идет война, когда враг у ворот – караул, это наша общая земля, и мы все должны ее защищать; но разбили врага, пришло время урожая, и заходит речь о том, чтобы вкусить плодов нашей общей земли – тут уж нет! Тут уж земля принадлежит только им!
(Он остается стоять, скрестив руки и повернувшись спиной к Матилде. Замолкает, явно усталый, и его голова падает на грудь).
Вы, сеньора, не заслуживаете тех слов, которые я произнес, но и я не заслуживаю того, чтобы их произносить...
Сами видите, мы оба потерялись в пути, и мы далеки от того, что мы есть и чем должны быть!
(Смотрит на небо. В Мануэле проявляется мечтатель, преобладающий в тех редких случаях, когда он позволяет себе роскошь мечтать).
Вот и рассвет...
(Глубоко вздыхает, наполняя легкие воздухом).
Небо такое звездное и такое чистое, что стоит вдохнуть – и мы чувствуем себя другими!
(Пауза. Следующая фраза переполнена энтузиазмом).
Ах, сеньора! Если бы генерал был этой ночью здесь, он поднял бы нас и повел бы за собой на край света!
(Пауза. Он описывает видение, которое зачаровывает его, и, быть может, не впервые).
Что за странную армию мы представляли бы собой! Изломанные, хромые, без оружия и без барабанов, переполненные верой, а за нами – кровавый след, который только зимние дожди могли бы смыть с дороги: след нашей собственной крови, сеньора, кровь наших ран, наших усталых ног, наших опустошенных душ...
(Пауза. Снова возвращается к реальности – внезапный, неожиданный перелом).
Но генерала крепко держат в Сан-Жулиан да Барра, а нас... нас крепко держит наша нищета, наш страх, наше невежество...
(Пауза).
Мы не можем помочь, сеньора. Бог не дал нам орехов, а люди вырвали у нас зубы...
(Улыбается).
И нет у нас ни зубов, ни орехов.
(Пророческим, грустным тоном, будто прося извинения за свои слова).
Завтра, когда мы начнем славить Бога за арест генерала, мы будем просить милостыню у церковных дверей...
(Пауза).
Послезавтра, сеньора, наши души выстудит огонь костров... Нам придется даже аплодировать...
(Пауза).
Не держите на нас зла, сеньора, вина в том не наша...
Матилда, которая оказалась уже на авансцене, останавливается и оборачивается к Рите.
МАТИЛДА. Мою монету, Рита!
Рита медлит и смотрит на Мануэла.
МАНУЭЛ (после краткого замешательства, Рите). Дай ей, жена.
(Матилде).
Это не милостыня. Я даю вам ее, чтобы вы повесили ее на грудь, как медаль. Я дал бы вам тридцать, если бы у меня столько было – за тридцать монет продается душа. Тот, кто платит их и тот, кто принимает, теряет право на надежду, сеньора.


Дополнительный бонус - поскольку пьеса оказалась в школьной программе, это породило не только груды сочинений о том, что символизирует желтая занавеска зеленая юбка, но и массу

школьных постановок.

школьных постановок. Некоторые школьники в рамках домашнего задания даже рэп читают.

Вот здесь, например, очень яркий провокатор Висенте (на Остапа Бендера похож) и не совсем каноничная, но очень темпераментная Матилда. Отдельная благодарность ей за решающее влияние в переводе названия пьесы (в слове "счастье" для меня по-любому слишком много согласных, а ее интонации окончательно меня поощрили).
1
2
3
4

А здесь более правильная, на мой взгляд, Матилда и совершенно неподражаемый маршал Бересфорд с английским акцентом
(с ютуба оно исчезло, но у меня-то осталось!)

Вот коротенько минут на двадцать, с натурными съемками и модерн-АУ,

и еще, и еще, и еще...

@темы: Переводы вольные и невольные

---

Когда-то крамольное

Допрос продолжался много часов, и в конце следователь сказал мне - по-прежнему играя роль доброго знакомца:
- Это политическая ошибка - сажать вас за "Священную войну". Не я подписывал ордер на ваш арест - руководство. Я бы вас за это не сажал. Я бы вас посадил за пьесу "Статуя", она куда как более зловредна.
(с) Юлиан Семенов

Ну вот практически из-за этой формулировки через эн лет после всей этой истории, которая там по ссылке, одна книжечка с двумя одноактными пьесами Луиша де Стау Монтейро безмятежно поехала в Россию сквозь 2022 год...
(Нет, началось-то все это в январе. И поводом было то, что ну вот опять я не побываю в Португалии из-за этого ковида).
И в целом я вердикт поддерживаю. Не за что там особо сажать. Бывали в этом жанре вещи и повыразительнее (тем более что автор слишком увлекся Брехтом и с экспериментами перемудрил). Сейчас на многое здесь можно оглянуться с настроением "все-таки мы от чего-то здесь ушли... и не обязательно в лучшую сторону".

но не пропадать же добру

"Священная война" ((rtf), - она там, ясное дело, далеко не народная (опять же, Ангола на повестке дня), но довольно абстрактная и слишком завязана на генералов (которых можно невзначай перепутать, в том числе и на поле боя). Развенчание войны и сдирание позолоты в виде громких фраз, пышных парадов и красивых аксельбантов, пожалуй, и в самом деле перестало быть актуальным. Как-то выясняется, что эта монета спокойно ходит и со спиленным аверсом, безо всякой парадной стороны, в виде грязной и неприкрытой драки за ресурсы.
Потому что логика "у соседских корка, у нас пирожок" - это вам не аксельбанты. Она о тебе и обо мне.
А так все в традициях жанра.

СУФЛЕР. Дамы и господа, я нахожусь в эту минуту на Поле Славы, на Проспекте Трупов!Передо мной выступают армии. Мальчишки, еще юные, лишенные настоящего и будущего. Мальчишки, которые еще не жили, но уже убивали. Отечество переживает сейчас минуту славы. Поля не засеяны. Школы закрыты. Промышленность разрушена. Не хватает хлеба. Больным не хватает лекарств. Больницы переполнены ранеными. Бесспорно, мы переживаем сейчас минуту славы.
ОФИЦЕР НОЛЬ-НОЛЬ. Завершена священная война. Теперь, господа, отправляйтесь по домам и попытайтесь вновь отстроить ваш разрушенный домашний очаг.
ЖЕНА ГЕНЕРАЛА. Милый, я не успела сообщить тебе великолепную новость! У нас новый дом, его выделило государство – с центральным отоплением и всем остальным!
ОФИЦЕР НОЛЬ-НОЛЬ-НОЛЬ. Многие из вас будут бродить по улицам в поисках работы, а работы не будет.
ЖЕНА ГЕНЕРАЛА. Милый, как ты думаешь, тебя повысят по службе?
ПРАВЫЙ ГЕНЕРАЛ. Это гарантировано!
ОФИЦЕР НОЛЬ-НОЛЬ. Однако все эти жертвы принесены ради отечества. Это не жертвы – это почести!
ЖЕНА ГЕНЕРАЛА. Милый, я не знаю, что сталось бы с нами без отечества. Знаешь, так хорошо, когда в твоем распоряжении отечество!

"Статуя" ((rtf) также весьма экспериментальна (хотя проявляется это несколько поинтереснее, и прием звать актеров так, как их зовут в реале - одна из моих слабостей, лакомый кусочек для театральных студий с незаигранными именами). Развивается здесь одна из основных тем учебника по истории двадцатого века: почему, когда в городе объявляется персона из тех, "кто скажет - я знаю, как надо", весь город в ходе нового строительства разбирают ему на пьедестал?
(Почему-почему... Как и по вопросам предыдущей темы, любой игрок в цивку легко разберется, что автору ответить. Да мне-то, увы, в цивку играть не доводилось).
Неплохо, но как-то мало. Процесс перехода все же несколько длиннее, чем "бац, назначили врага, уничтожили и сразу уронили уровень добра").

МУЖЧИНА ИЗ КВАРТИРЫ 2. Люди передают власть одному человеку, и под конец он отождествляет себя с властью. Под конец он забывает, что власть вручена ему другими людьми, и считает, что имеет на нее право…
Небо становится все мрачнее… В мое время час сумерек не был печальным… но теперь…
Я еще помню… «Я целую тебя, и я – пламя!», «Священна земля, по которой мы ступаем, оттого, что мы ступаем по ней», «В городе, где не жила я, мой наследник будет жить»…
ДЕВУШКА ИЗ КВАРТИРЫ 3. Знамя и кровь!
ЖЕНЩИНА ИЗ КВАРТИРЫ 1. Отчизна и жертва!
СТАРУХА. Предки и смерть!
МУЖЧИНА ИЗ КВАРТИРЫ 2 (подойдя к рампе, останавливается и говорит, настороженный, с закрытыми глазами, будто мертвый). Всякий человек носит в себе жизнь и смерть. Есть те, кто прислушивается к жизни, и есть те, кто прислушивается к смерти.
Я прислушивался к смерти. Сейчас перед вами – труп человека.
(Его голос становится громче).
Человек, который отдаляется от других людей, умирает.
Человек, который отнимает свободу у другого человека, умирает.
Человек, который боится чужой свободы, умирает.
Человек, который считает себя вправе убивать, умирает.
МУЖЧИНА ИЗ КВАРТИРЫ 5. Вождь! Вождь! Тут есть человек, который отказывается работать на строительстве статуи!
МУЖЧИНА ИЗ КВАРТИРЫ 2 (делает полуоборот, оборачивается к персонажам на сцене и кричит): Убить его!

(Мироздание в ответ подмигнуло еще раз: так, значит, вот прямо неймется побыть журналом "Горький"? Не хватает тебе хорошо написанной пьесы про антивоенный протест?
НУ ДЕРЖИ.
Ну держу. Протест-то не самый убедительный (со стороны персонажа, а не авторов), а пьеса написана хорошо. Давно. Про Запад. Не по-португальски. Выпутаюсь из всех авторских словесных ловушек и приволоку, никуда не денусь).

@темы: Переводы вольные и невольные

---

И другой португальский писатель

Сколько раз, сколько раз старики, с тоской оглядываясь в прошлое, ворчат: «В мое время»… «Ах, вот в мое-то время…»
Но когда у человека наступает «его время»?
Я срываю розу и спрашиваю: когда было «ее время»?
Когда эта роза была мечтой семечка, или когда роза была розой, открытая солнцу, душистая, сбывшаяся мечта, освободившаяся из семечка?
Нет у человека никакого «его времени».
Каждое время для человека – это время, чтобы изменить время.
В этом надежда человека.
(Луиш де Стау Монтейру).

Творческий путь Луиша де Стау Монтейру примерно таков.
Он вел сатирическую колонку в газете "Дневник Лиссабона" от имени маленькой девочки.
Написал пьесу про концлагерь.
Написал две короткие и крамольные пьесы, за которые отсидел в тюрьме.
Написал повесть о том, как сидится в тюрьме.
Написал самую знаменитую свою пьесу на исторические темы, которую и сейчас считает долгом поставить чуть ли не каждый школьный театр Португалии.
Написал роман, сравнительно давно переведенный на русский язык и изданный библиотекой "Иностранной литературы".
Написал роман, сравнительно недавно переведенный на русский язык и изданный в журнале "Иностранная литература".
И все это происходило в обратном порядке )))))
(Ну, положим, повесть о тюрьме он уже смог написать по личному опыту, так как еще до пьес успел попасть под обвинение в участии в заговоре).
Немножко о писателе в формате видео, на языке оригинала, конечно.

Лично меня зацепило на этапе "романа, переведенного давно" - про то, как двое школьных (когда-то) приятелей периодически вместе ужинают и на ужинах этих исправно кушают друг друга (под соусом из чувства, называемого в оригинале angustia). Потому что один - заигравшийся манипулятор,

вот такой

Осторожно, улыбаться сейчас нельзя. Все что угодно, только не улыбаться. Надо до конца соблюдать правила игры. Пусть говорит что хочет, это не имеет значения. Злость изматывает сама себя. Скоро выдохнется. Выигрывает тот, кто держит дистанцию, наблюдает. Только улыбаться нельзя, улыбка подхлестнет ее, и она разбушуется еще на несколько минут. Кроме того, сегодня восьмое, и у нее нет денег, чтобы заплатить за квартиру. Она, конечно, знает это не хуже меня и вынуждена будет пойти на мировую еще до вечера. Интересно, как мы помиримся? Одно из двух: или она начнет первая, или я. Начну я. Не стоит больше унижать ее. Хотя именно сейчас она и почувствует себя по-настоящему униженной.
а другой - нытик-неудачник,

вот такой

- Все, что бывает у владельцев фабрик: уважение соседей, услужливость привратника, кредит в лавке... благонамеренные взгляды... Моя мать ничего подобного не имела, но она не сдавалась. Она воевала с лавочником, бакалейщиком, аптекарем, зеленщицей да еще с грехом, вольномыслием, булочником... Всего не упомнишь! А знаешь, о чем она мечтала? К твоему сведению, всего лишь о новом ковре для гостиной. Красном ковре с белыми цветами. Смешно, да? Если бы твоя мать захотела красный ковер с белыми цветами, она просто-напросто пошла бы и купила его... А моя мать - ты слышишь? - каждый день наведывалась в магазин! Каждый день она туда заходила! Но не покупать, понимаешь? Только посмотреть! Каждый день она ходила смотреть на ковры!
- Я хорошо понимаю твою горечь. Трудно смотреть равнодушно, как страдает мать. Но зато в тот день, когда она наконец купила ковер, вот, верно, радости было? Готов поспорить, тебе пришлось разуться, прежде чем войти в комнату...
- Моей матери так и не удалось купить ковер.
Каждый по-своему грешен, мелок и низок, но угадайте, кто в итоге больше на человека похож?
(Да, собственно, можно посмотреть на это и лично, хотя качество скана, увы, глазоломное).
А еще несколько остановок на этом творческом пути - в последующих постах.

---

Сорок пять. Не мне )))

Когда меня потянуло на пьесы Бернарду Сантарену (а было это вот так, вот так и вот так), мне, конечно, попалась и та единственная, которая была переведена на русский язык еще в Советском Союзе. Странный выбор, подумалось тогда, довольно плакатное западнокоммунистическое творение. Разве что возможность поглядеть на историю Португалии первой половины двадцатого века в почти документальном формате.
Кто ж знал, что призыв "догнать Португалию" отзовется у нас как-то своеобразно (хотя куда нам до профессора экономики? он аж вторую мировую умудрился пересидеть), и тема "уезжать ли за границу от мобилизации" станет триггерной.
(В той пьесе не уехали. Ничего хорошего из этого не вышло).
Хотя, конечно, понятно, что если начинается как-то так...

ДЕВУШКА В ДЛИННОМ ПЛАТЬЕ. Пункт четырнадцатый статьи восьмой Конституции ясно говорит о свободе собраний.
БЕДНЫЙ ПАЯЦ. Правда?!
БОГАТЫЙ ПАЯЦ (цинично). Но...
БЕДНЫЙ ПАЯЦ (тревожно). Но?..
БОГАТЫЙ ПАЯЦ. Но параграф второй Конституции (взгляд на Девушку) и вот это (демонстрирует публике табличку с надписью: «Постановление № 22468 от 11 апреля 1933 г.») ограничивают вышеназванную свободу собраний. Поскольку проведение всякого собрания возможно только в том случае, если его цели не противоречат закону, морали и общественному благу!
БЕДНЫЙ ПАЯЦ. Как? Цели... не противоречат закону... Как там дальше эта тягомотина?
БОГАТЫЙ ПАЯЦ. Вот тупица!
БЕДНЫЙ ПАЯЦ. Не такой уж тупица, как ты думаешь, продажненький ты мой. Ну, объясни мне, чтобы даже ребенок понял! Только чтоб проверить, попал ли я в точку...
БОГАТЫЙ ПАЯЦ. Это значит, что собрание возможно только тогда, когда это нравится Правительству!
БЕДНЫЙ ПАЯЦ. В самую точку!

ДЕВУШКА В ДЛИННОМ ПЛАТЬЕ. Пункт четырнадцатый статьи восьмой Конституции ясно говорит о свободе собраний.
БЕДНЫЙ ПАЯЦ. Правда?!
БОГАТЫЙ ПАЯЦ (цинично). Но...
БЕДНЫЙ ПАЯЦ (тревожно). Но?..
БОГАТЫЙ ПАЯЦ. Но параграф второй Конституции (взгляд на Девушку) и вот это (демонстрирует публике табличку с надписью: «Постановление № 22468 от 11 апреля 1933 г.») ограничивают вышеназванную свободу собраний.
БЕДНЫЙ ПАЯЦ. Быстренько... Почему?
БОГАТЫЙ ПАЯЦ. Потому что свобода собраний находится в ведении господина Гражданского губернатора, у которого следует испросить разрешение на проведение всякого собрания заблаговременно, за сорок восемь часов...
МАЛЕНЬКИЙ ШИМПАНЗЕ (назидательно поднимает палец). Воля Гражданского губернатора должна исполняться произвольно и не подлежит критике, даже если он пользуется правом отозвать свое решение. (Визгливый смешок).
ДЕВУШКА В ДЛИННОМ ПЛАТЬЕ. Здесь не имеет никакого значения то, что, подобно конституции, статья первая означенного постановления утверждает, что всем гражданам гарантировано свободное пользование правом проведения собраний…
БОГАТЫЙ ПАЯЦ (с видом знатока). ...Поскольку проведение всякого собрания возможно только в том случае, если его цели не противоречат закону, морали и общественному благу!
БЕДНЫЙ ПАЯЦ. Как? Цели... не противоречат закону... Как там дальше эта тягомотина?
БОГАТЫЙ ПАЯЦ. Вот тупица!
БЕДНЫЙ ПАЯЦ. Не такой уж тупица, как ты думаешь, продажненький ты мой. Ну, объясни мне, чтобы даже ребенок понял! Только чтоб проверить, попал ли я в точку...
БОГАТЫЙ ПАЯЦ. Это значит, что собрание возможно только тогда, когда это нравится Правительству!
БЕДНЫЙ ПАЯЦ. В самую точку!
МАЛЕНЬКИЙ ШИМПАНЗЕ (голосом Господина Президента, размахивая пальцем). Я напомню вам, что однажды я без колебаний определил политику Правительства как совокупность методов, цель которых – добиться, чтобы вся страна считала своими задачи, поставленные Правительством. Так было, так есть, так будет!
БОГАТЫЙ ПАЯЦ. Аминь!
БЕДНЫЙ ПАЯЦ (в ярости отбивает у статуи Свободы ногу). Дрянь! (На коленях, гладит отвалившуюся ногу). Без головы... без ноги... ой, бедненькая... ой, Свобода!..

...то есть нехилые шансы, что продолжится как-то так...

БЕЛЫЕ. Африканские провинции – неотъемлемая часть родины! Такая же, как португальские провинции Минью или Алентежу.
НЕГРЫ. Мануэл Жоао де Палма Карлуш, выступая как адвокат, описывает обращение с черными работниками: «Они были связаны попарно, как рабочий скот; из бараков их выпускали только на работу; многие были закованы в кандалы». Так зародилось прославленное восстание в Батепа. Вряд ли стоит говорить, что восставшие были беспощадно разбиты. Тысячи африканцев погибли или пропали без вести.
БЕЛЫЕ. В течение всей португальской истории Португалия противостояла кастильской централизации, и только колонии Португалии представляли собою гарантию ее независимости...
Ангола наша!
Родина выше разногласий!
НЕГРЫ. «Галф ойл компани», получившая нефтяные концессии в Мозамбике, и «Кабинда Галф ойл компани» – компании американские. Угольная компания Мозамбика в руках бельгийского капитала. Марганцевая компания Анголы принадлежит американской компании «Бетлем стил». Компания «Сена-сахар» в Мозамбике – предприятие англо-американское...
БЕЛЫЕ. Родина выше разногласий!
Ангола наша!
Мозамбик наш!
Португалия не продается!

БЕЛЫЕ. Африканские провинции – неотъемлемая часть родины! Такая же, как португальские провинции Минью или Алентежу.
НЕГРЫ. В тысяча девятьсот пятьдесят третьем году – зверская расправа над африканцами на острове Сан-Томе. Тысячи негров из Анголы, Мозамбика, с Островов Зеленого Мыса влачили здесь рабское существование. Мануэл Жоао де Палма Карлуш, выступая как адвокат, описывает обращение с черными работниками: «Они были связаны попарно, как рабочий скот; из бараков их выпускали только на работу; многие были закованы в кандалы». Так зародилось прославленное восстание в Батепа. Вряд ли стоит говорить, что восставшие были беспощадно разбиты. Тысячи африканцев погибли или пропали без вести.
БЕЛЫЕ. Нет никакой колониальной войны: только полицейские операции. Терроризм – чужеродное, наносное явление, совершенно не затрагивающее местное население.
НЕГРЫ. В Анголе дело обстояло не лучше. Уделом туземцев был рабский труд. В тысяча девятьсот пятьдесят девятом году власти бросили в тюрьмы сотни африканцев, в том числе руководителей «Народного движения за освобождение Анголы» – МПЛА, созданного двумя годами ранее. В тысяча девятьсот шестидесятом – новые аресты.
БЕЛЫЕ. В течение всей португальской истории Португалия противостояла кастильской централизации, и только колонии Португалии представляли собою гарантию ее независимости. Потеря колоний могла привести Португалию к порабощению Испанией.
НЕГРЫ. Один из основных источников дохода в Мозамбике – поставка чернокожих рабочих в Южную Африку и Родезию. Эта торговля привела к восстанию: оно началось в Лоуренсу-Маркеше и было жестоко подавлено. В 1956 году были отмечены забастовки докеров, во время которых полиция убила сорок девять африканцев. Шестнадцатого июня 1960 года произошло восстание в Муэде, за которым последовали новые кровавые репрессии со стороны португальских властей.
БЕЛЫЕ. Когда португальское правительство выступает противником антиколониального движения, вдохновляемого русскими и китайцами, оно служит передовым бастионом свободного мира и христианской цивилизации на черном континенте...
Ангола наша!
Родина выше разногласий!
НЕГРЫ. Правда в том, что войну в Африке можно было предвидеть и избежать. Кто виноват?
БЕЛЫЕ. Родина выше разногласий!
Ангола наша!
Мозамбик наш!
Португалия не продается!
НЕГРЫ. «Галф ойл компани», получившая нефтяные концессии в Мозамбике, и «Кабинда Галф ойл компани» – компании американские. Угольная компания Мозамбика в руках бельгийского капитала. Марганцевая компания Анголы принадлежит американской компании «Бетлем стил». Компания «Сена-сахар» в Мозамбике – предприятие англо-американское...
БЕЛЫЕ. Родина выше разногласий!
Ангола наша!
Мозамбик наш!
Португалия не продается!
НЕГРЫ. Грандиозная плотина Кабора Басса на реке Замбези строится Замбезийским Гидроэлектрическим Консорциумом (ЗАНКО), которым управляет англо-американская Корпорация Южной Африки. Эти работы обеспечиваются Банком Парижа и Банком Нидерландов, Союзом принятия Йоханнесбурга, Дойче Банком и Итальянским коммерческим банком. Общая стоимость проекта составляет триста пятнадцать миллионов долларов. Португалия выплачивает только пятьдесят девять миллионов.
БЕЛЫЕ. Ангола наша!
Мозамбик наш!
Португалия не продается!
Родина выше разногласий!


Нет, ну не вся пьеса так написана, но этот прием в ней, пожалуй, самое ценное - не считая развязки, которую вписала жизнь: датируется пьеса мартом 1974 года, а премьера состоялась в июне (вот автор среди актеров)

- так что в промежутке произошло много что интересного.
Из этого, впрочем, тоже вышло мало что хорошего, включая "заморские провинции", но это уже другая история.

Итак, корпоративное государство, доминирование церкви, имущественное расслоение, политические репрессии, четырехклассное образование и прочие западные ценности (потому что западнее только Америка) в пьесе Бернарду Сантарену "Португалец, писатель, сорока пяти лет" (rtf). Без сокращений, в отличие от опубликованной журнальной редакции (что дает неироничный повод поразмыслить о том, какая хорошая штука сокращения - серьезно, они были очень к месту).

(Мироздание в качестве ответки вынесло на меня "Отражения" Стоппарда. Вроде как все, что думать о таких вот тенденциозных творениях... Ну, не знаю. Как автору рассматриваемой в пьесе пьесы меня, пожалуй, тоже не хватило бы на благодарность за такую редактуру. Как зрителю мне было бы интересно взглянуть на неотредактированный вариант. А из пьес Стоппарда мне все же интереснее был "Входит свободный человек").

@темы: Переводы вольные и невольные

---

С наступающим!

Желаю каждому захватить с собой в наступающий год и пронести по жизни дальше как можно больше хорошего из того, что есть сейчас.
И встретить что-нибудь хорошее на пути в наступающем году.

---

С наступающим!

Эх, куда бы ни понеслась "тройка двоек", будем надеяться, что кривая вывезет... удачи всем, а с подробностями разберемся

---

HolyKratzer, приветствую!

и еще всякое заснеженное

---

Латая прорехи, дубль четвертый

2016 год. Год, почти весь прожитый с шеститомником Эйзенштейна в зубах и не оставивший у меня никаких слов после этого, поскольку все это было слишком здорово и намного больше меня. Но в память - небольшой вклад в трагическую историю "Американской трагедии", которой фантастически не повезло. Мало того, что ее не сняли (а Драйзер был руками и ногами "за", и с теми ребятами, которые ее в итоге поставили, чуть ли не судился!) Так этот сценарий еще не опубликовали в этом шеститомнике (готовили под такие штуки добавочный том). Потом его заново перевели (с английского на русский! при наличии русского оригинала!), но все равно не опубликовали. Вот она, эта душераздирающая история, и вот дразнящий кусок оригинала.
Вот тогда уж пусть этот сценарий побудет в доступе хотя бы на английском. Нельзя же такие искушения выкатывать и столько лет не закрывать. Авось когда-нибудь этот кирпичик кем-нибудь подтолкнется, и мы все же увидим полную версию в оригинале.

---

Латая прорехи, дубль третий. В кои-то веки детское

"Мой друг, не будь таким слоном", а таким, как слон Хортон, если уж угораздило родиться, вряд ли получится не быть, иначе на ком земля будет держаться...
На самом деле начиналось все это для меня с контекста тяжелого (серьезно, там аж про роддом), сильного и совершенно прекрасного (дети, не лазайте по ссылке, мне в 15-то было там трудно)
До настоящего времени историй про слона Хортона мне было известно две:
- про приемное высиженное яйцо (оригинал в виде видео, раз перевод и два перевод),
- и про ересь о множественности миров город на крошечной пылинке (оригинал, раз перевод и два перевод).
Так вот, в поисках оригиналов вдруг обнаружилась и третья история - справедливо малозаметная, но поучительная во многих смыслах сказка для маленьких юристов . Оригинал здесь, а вот то, что у меня из нее получилось...

пятиминутка занудства

На самом деле второй персонаж - скорее клоп, но, поскольку тип он скользкий и жук тот еще, и поскольку единственное, с чем его имя хоть с какой-то натяжкой ассоциируется, это болотная трясина, то такая, значит, у него судьбина. А деликатес, за которым охотятся герои, вероятнее всего, производная от бетеля, но тут уж пришлось ограничиться вкусовыми качествами. Кстати, именно в масле этих орехов суд из другой истории собирался сварить ту самую пылинку (и ни один из переводчиков мне в этом плане не помог).
Ох, лучше бы эта мысль пришла в голову не мне: как мог бы сказать Чуковский, соответствующие мускулы мне еще качать и качать. Баланс между "как надо", "как удалось" и "как левая пятка захотела" вряд ли в пользу первого (обилие ностальгических архаизмов, за пределами сказок не употребляемых, например, относится к последнему пункту. Приоритетом была скорее цикличность, чем точность )

Был солнечный день, тридцать первое мая,
Слон Хортон гулял, никому не мешая,
По берегу озера шел он, и вдруг
С лианы к нему соскользнул жук Скольжук.
На ухо слону прошептал он: "Привет!
Зачем я явился? Я знаю секрет
О том, где растет мнямореховый куст,
И куст этот, надо заметить, не пуст:
Всегда на ветвях мняморехи висели!"
Ого! Мняморехи! Сюрприз, в самом деле,
Уж слюнки текут от таких новостей:
Ведь нет во всех джунглях орехов вкусней.
И Хортон захлопал глазами: "Но мне-то
Зачем, мистер жук, рассказали вы это?"
"Тут вот что, приятель, - сказал ему жук, -
Путь долгий, туда доберешься не вдруг,
А я далеко не обижен умишком,
Но крыльев лишен, и силен я не слишком.
Вот если бы к делу тебя подключить,
Мы выгоду можем вдвоем получить:
С твоими ногами - до места дойдем мы,
С моими мозгами - орехи найдем мы,
А там пополам мы разделим весь сбор.
По-моему, честно. Так что, уговор?"
"Ну что ж, уговор! - слон ответил со смехом. -
Итак, покажите дорогу к орехам!"
А жук: "О дороге придется забыть.
Ведь нужно по этому озеру плыть!"
И жук показал на волнистую гладь
Длиною, наверное, миль тридцать пять.
"Ого! - вздрогнул Хортон. - Минутку, мой милый!
По озеру плыть? Да ведь там крокодилы!
Смотрите, как жадно клыки их блестят -
В слоновью котлету меня превратят!
Уверен, что, если подумать чуть-чуть,
Найдется для нас поспокойнее путь..."
"Ну вот! - жук воскликнул. - Уже на попятный!
Ведь был уговор у нас, честный и внятный!"
И Хортон подумал: "Да, прав мой партнер.
Раз был уговор - соблюдай уговор!"
И храбро шагнул он в озерную воду,
А все крокодилы уж тут были с ходу:
Кто вцепится в пятку, кто целится в глотку,
А кто подбирается уж к подбородку,
Хватают открыто и исподтишка
За ноги! За уши! За хвост! За бока!
Наш Хортон почти уже с жизнью прощался,
Как мог, отбивался, но все ж не сдавался,
То справа, то слева кусал крокодил,
Но плыл он, и плыл он, и плыл он, и плыл!
Плыл Хортон, держа над волнами свой хобот,
Чтоб жук не упал и не вымок он чтобы,
А тот, будто сидя в каюте своей,
Командовал громко: "Живей! Не робей!
Скорей шевелись, ведь условлено было:
С меня - тонкий ум, с тебя - грубая сила!"
Слон плыл с десяти до без четверти двух,
И только тогда перевел уже дух,
Как вылез на берег, где высились скалы,
Искусанный, мокрый и очень усталый.
"Ну что? Где орехи?" - спросил он партнера.
Скольжук усмехнулся: "Уж больно ты скорый!
Ведь прежде чем этих орехов поесть,
Придется на эту скалу нам залезть!"
И лапкой махнул он туда, где была
Высокая, в семь тысяч футов, скала.
"Залезть? - ахнул Хортон. - Позвольте, но я..."
"Так, так! - жук воскликнул. - Не надо нытья!
К чему заводить тут бессмысленный спор?
Раз был уговор - соблюдай уговор!
О чем же тут споры? Какие тут речи?"
И Хортон расправил усталые плечи:
"Ох, вряд ли мне этот подъем пережить.
Но был уговор - как могу отступить?"
Вздохнул и полез он, пытаясь ногами
Тропинку найти между скал с валунами.
Скольжук на слоне развалился и знай
Покрикивал только: "Давай! Не зевай!
Лезь выше, тупица, не стой по полдня:
Доставка - с тебя, а орехи - с меня!"
Наш Хортон почти уже в пропасть срывался,
Скользил, оступался, но все ж не сдавался,
Казалось, скала эта выше небес,
Но лез он, и лез он, и лез он, и лез!
А ноги дрожали. Дыханье уж вышло.
Но лез он. И лез он. И лез он все выше.
Темнело в глазах. Тек по лбу едкий пот.
Но лез. Он. И лез. Он. И лез. Он. И вот
Дополз до вершины он в четверть шестого
И, еле дыша, начал спрашивать снова:
"Так где же орехи? Взгляните вокруг!"
"Вон там!" - торжествуя, сказал жук Скольжук.
Напротив, над самым обрывом, в ущелье,
Рос куст, а на нем - мняморехи висели!
"Но, жук!.. - всхлипнул Хортон. - Хоть лезь, хоть не лезь:
Орехи - вон там, только мы с вами - здесь!
Я лезу, рискуя сломать себе шею,
Но лазать по воздуху я не умею!"
"Стоп, стоп! - жук воскликнул. - Ведь я же с тобой!
Я - главный в команде! Я - центр мозговой!
Тянись-ка вперед: если будешь стараться,
Смогу я до этих орехов добраться!"
И хобот свой вытянул слон на два фута,
Но все не хватало еще почему-то,
А жук, осторожно съезжающий вниз,
Кричал во весь голос: "Тянись! Не ленись!
Ведь был уговор! Эй, ты что там, уснул?"
И Хортон тянул, и тянул, и тянул!
"Тяни-и-и-ись!" - жук кричал,
Хортон честно тяну-у-у-у-улся...
И вот наконец он почти прикоснулся
К уступу, где куст мнямореховый рос,
Когда уж ему было больно до слез.
"Вот так-то! - сказал жук Скольжук. - Красота!"
И вот уже мигом он был у куста,
И вскоре под этим кустом - что за чудо! -
Вкуснейших орехов уж выросла груда.
Тут Хортон занервничал: "Слушайте! Эй!
Ведь там половина должна быть моей!"
А жук отмахнулся: "Куда торопиться?
Очистить их надо, а после делиться!"
Скорлупки очистив с орехов долой,
К слону обратился он с речью такой:
"У нас уговор был, и вот мы у цели,
Теперь пополам мы орехи разделим.
Орех пополам разделить нехитро:
Одна половина зовется "ядро",
Ее я, пожалуй, себе забираю,
Тебе же по праву отходит вторая,
Зовется обычно она скорлупой.
Держи!" И, ужасно довольный собой,
Бессовестный жук, хохоча что есть сил,
Скорлупками Хортону хобот набил.
Скажите мне, как бы тут вы поступили?
Нет, вы не рыдали бы и не вопили:
Хоть слишком хитер оказался партнер,
Но был уговор... Надо чтить уговор...
Скорлупки бы ноздри вам так щекотали!
Но вы бы учтиво, спокойно сказали:
"Спасибо, спасибо! Признателен вам!
Но вы все насыпали в хобот, и там
Щекотно теперь от всей этой трухи...
Прошу, осторо... я сейча...а...ап-чхи!"
Да! Хортон чихнул, как и вы бы чихнули -
Скорлупки вокруг разлетелись, как пули,
И с ними взлетел в небеса жук-нахал,
А слон все чихал! И чихал! И чихал!
Чихал и чихал он с такою отдачей,
Что жук, не успев насладиться удачей,
Как будто бы вдруг им из пушки пальнули,
Летел весь июнь, половину июля,
А после в таких приземлился местах,
Что нечего было уже и мечтать
Еще раз увидеть скалу, и ущелье,
И куст, где его мняморехи висели!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Латая прорехи, дубль первый

...и одновременно продолжение театральной западной левоты )
2019 год. Нет, началось все значительно раньше, чуть ли не в девяностые, когда в мои загребущие лапки попалась вот эта книга, отдельные моменты показались интересными, но в целом событием в жизни не стала. Спустя много лет та же книга попалась вторично, и те же отдельные моменты показались еще интереснее. Конечно, пьеса о Галилее с Брехтом конкурировать никак не могла (для меня, по крайней мере), но любопытна расстановка между религией и наукой в мозгу самого героя, а также деятелями науки (которые вовсю воротят нос от телескопа) и деятелями религии, которые...

АРХИЕПИСКОП НЕАПОЛЬСКИЙ (нетерпеливо). Я хочу видеть сам.
ЕПИСКОП ВИЕСТСКИЙ (читает следующие слова). UR-BIS ET.
АРХИЕПИСКОП НЕАПОЛЬСКИЙ (холодно). Епископу не подобает опережать архиепископа.

КАРДИНАЛ ДЗАККЬЯ. Барберини, ну отойдите же. Дайте другим посмотреть!
КАРДИНАЛ БАРБЕРИНИ (внимательно вглядываясь). Минутку.
КАРДИНАЛ ДЗАККЬЯ. Можно подумать, что она к вам приросла, эта штуковина.
КАРДИНАЛ БАРБЕРИНИ. Не возражал бы! Никаких забот – лежи себе на спине и обшаривай взглядом небеса.
КАРДИНАЛ ДЗАККЬЯ. Или опусти очи долу и обшаривай запретное.
КАРДИНАЛ БАРБЕРИНИ. Отличная мысль. Земные утехи, когда надоест небесное чудо.
КАРДИНАЛ ДЗАККЬЯ. Однако пока что эта труба не стала вашей частью. Пожалуйте теперь мне.
(Кардинал Барберини неохотно уступает место, и кардинал Дзаккья приникает к окуляру.)
ЕПИСКОП ВИЕСТСКИЙ (смотрит в телескоп, направленный на город). Я различаю надпись! (Читает по складам первое слово). ОM-NI-UM...
АРХИЕПИСКОП НЕАПОЛЬСКИЙ (нетерпеливо). Я хочу видеть сам.
ЕПИСКОП ВИЕСТСКИЙ (читает следующие слова). UR-BIS ET.
АРХИЕПИСКОП НЕАПОЛЬСКИЙ (холодно). Епископу не подобает опережать архиепископа. (Епископ Виестский торопливо уступает место). Благодарю. (Смотрит в телескоп, восторженным тоном). Поразительно! Как будто я стою перед самым зданием. ОM-NI-UM UR-BIS ET. «Города и всех...»
ГАЛИЛЕЙ (подходит к ним). Посмотрите на небо, ваши преподобия. Здания Рима можно разглядеть и простым глазом.
АРХИЕПИСКОП НЕАПОЛЬСКИЙ. Если одним инструментом можно и надпись прочитать, и Луну, и планеты увидеть, возможность обмана исключается. Мы всё посмотрим.

Еще там пьеса про "ай-дабл-дабл-ю", но не которое у Катаева, а которое ИРМ, и их интереснейшие и очень грамотные политтехнологии (читая впервые в битком набитом автобусе, трудно было не оценить про сухие штаны)...

БЛЭЙК (заглядывая в записную книжку). Девятьсот шестьдесят три человека. Мне уже некуда сажать очередную партию.
ХОУ. Они забили суды. Застопорили работу всего административного аппарата. В городе сейчас ни закона, ни порядка. Муниципальный бюджет этого не выдержит. (...)
БЛЭЙК. Вы только послушайте, как они поют! Я загнал их в карцер. Они стоят вплотную. Там нельзя ни сесть, ни шелохнуться, ни выйти в уборную.
ТОМ. Там уже нет ни одного человека в сухих штанах.

ХОУ. Мистер Моуди, они борются за право попасть в тюрьму.
МАКРЭЙ. Число их растет с каждой минутой, мистер Моуди.
СТИЛ. Мы не можем их остановить.
Макрэй бросает на Стила предостерегающий взгляд.
МАКРЭЙ. Грузовики подвозят все новых и новых.
ХОУ. И каждый требует отдельного суда присяжных.
МАКРЭЙ. Всяк, кому не лень, каждый бродяга держит путь в наш город.
СТИЛ. Они идут из Северной и Южной Дакоты, из Монтаны, Орегона, Вашингтона и Калифорнии. Это какое-то нашествие. (...)
БЛЭЙК. Как начальник полиции в этом городе я заявляю: мы теряем контроль над создавшимся положением – и чем дальше, тем больше. Городская тюрьма переполнена, окружная тюрьма переполнена.
МОУДИ. Сколько их в тюрьме?
БЛЭЙК (заглядывая в записную книжку). Девятьсот шестьдесят три человека. Мне уже некуда сажать очередную партию.
ХОУ. Они забили суды. Застопорили работу всего административного аппарата. В городе сейчас ни закона, ни порядка. Муниципальный бюджет этого не выдержит. (...)
БЛЭЙК. Вы только послушайте, как они поют! Я загнал их в карцер. Они стоят вплотную. Там нельзя ни сесть, ни шелохнуться, ни выйти в уборную.
ТОМ. Там уже нет ни одного человека в сухих штанах.
МОУДИ (Хоу). Вы говорите, на разбирательство их дел потребовался бы год?
ХОУ. Возможно, даже больше.
МОУДИ. Снимите обвинение. Отпустите их.
ХОУ. И пусть они митингуют, когда им угодно, где им угодно, и говорят, что им угодно?
МОУДИ. Откройте двери тюрьмы. Вышвырните их.
БЛЭЙК. Но они начнут все сначала.
МОУДИ. Разве вы не понимаете, что сейчас у нас нет другого выхода?..

В процессе выяснилось, что про Джо Хилла есть фильм, к пьесе отношения не имеющий (не пугайтесь первых кадров, по-шведски там только самое начало, и герои очень быстро выучат английский), а также радиопьеса с пением Леонида Утесова (из-за него филк про Кейси Джонса у нас известнее оригинала). Ах да, песни здесь.

И еще там есть пьеса про Джона Брауна, интереснее всего для меня тем, как история упертого фанатика, попавшегося в сети Мистера Дедлайна хуже декабристов и положившего всех, кто с ним был, действительно преображается в историю еще одного грамотного прорыва в области политтехнологий.

Долго ли продержалось бы рабство, если б каждый, кто против него, чувствовал, что не кто-нибудь, а он, он лично в ответе за этот великий грех, что не кому-нибудь, а ему пред престолом господним держать ответ за такое злодеяние, когда человека обращают в скотину, корысти ради заставляют работать как лощадь, корысти ради спаривают, как быка с коровой, чтобы дали приплод?

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Губернатор Уайз, я настоятельно прошу вас: отговорите полковника Ли пускать репортеров.
ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Но это мелочь!
ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Джон Браун сорок часов не ел, не пил, не спал. Несмотря на это, он был способен ночь напролет здраво рассуждать со мною о философских материях. Два сына его были при смерти, рейд, предпринятый им, завершился крахом, но ослабить его волю к действию мне не удалось, как я ни пытался. Да, он разбит, изранен, он истекает кровью, – и все же я не решился бы со спокойной душой пустить в то помещение, где он находится, газетных репортеров.
ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. По-моему, вы просто измучены и оттого сгущаете краски.
ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Я вас предупредил. Дальнейшее – на вашей ответственности. (...)
ДЖОН БРАУН. Как можно спокойно вкушать хлеб свой, пока у других нет хлеба? Как можно склонить на подушку голову и мирно спать, пока другому нечего подложить под голову?
ПЕРВЫЙ РЕПОРТЕР. Но нельзя же взять на себя задачу искоренить всяческую несправедливость. Нельзя истекать кровью за каждого, у кого кровоточат раны.
ДЖОН БРАУН. Пусть тело мое истекает кровью за тех, кто скорбит, пока не останется больше скорбящих. Долго ли продержалось бы рабство, если б каждый, кто против него, чувствовал, что не кто-нибудь, а он, он лично в ответе за этот великий грех, что не кому-нибудь, а ему пред престолом господним держать ответ за такое злодеяние, когда человека обращают в скотину, корысти ради заставляют работать как лощадь, корысти ради спаривают, как быка с коровой, чтобы дали приплод? Ярость всколыхнула бы этот край и не утихла бы, пока не смела с лица земли это преступление перед богом и людьми.

И вот теперь обнаружилось, что наряду с тремя попавшими в эту книжку нее пьесами была еще одна, которой там нет, структурно из того же цикла, о которой упоминалось в послесловии. Ну что, задело меня за любопытство, и оказалась она для меня чуть ли не интереснее всех. Уж не знаю, почему ее у нас не переводили - то ли из-за "еврейских штучек", то ли из-за того, что там главный герой строил Асуанскую плотину методами советского тезки (он не нарочно, к нему тоже Мистер Дедлайн явился). Во всяком случае, вот здесь (+pdf) теперь полежит эта пьеса наряду с тремя остальными (плюс иллюстрации с разных постановок, уж гулять так гулять).

ФАРАОН. Вижу, что ты не понимаешь принципов здравого правления. Если бы каждому позволялось входить сюда и самому приказывать, чтобы ему отрубали голову, какой тогда смысл в государе?
ИОСИФ. А какой же смысл в том, что государь не может отрубить человеку голову, не толкуя об этом целый час?
ФАРАОН. Даже государь должен передохнуть между казнями. И кто ты такой, чтобы жаловаться? Ты еще не позабавил нас.
ИОСИФ. Нет. Но я услышал одну из шуток фараона. Должен ли я слушать остальные? Здесь что, совсем не бывает справедливости?
ФАРАОН. Ни один государь не может позволить себе такую роскошь, как справедливость.

ШИЛАХ (перебивает фараона и продолжает с огромной скоростью). Нет истины, кроме истины триединства Нетопыря, Вепря и Газели. Тучные коровы – это Египет, а буря, побившая пшеницу – это мир. Египет разрушит мир, как коровы съели пшеницу в твоих снах, и Египет преуспеет, когда другие народы падут.
ФАРАОН. А тебе неизвестно, что ни один народ не может преуспеть, когда остальной мир лежит в развалинах?
ШИЛАХ. Это не моя забота. Я говорю истину, которая открылась мне.
ФАРАОН. Египет – торговая страна. С кем мы будем торговать, если другие народы погибнут? (...)
ШИЛАХ. Не я говорю это, фараон, но Нетопырь, Вепрь и Газель. (Простирается перед троном).
ФАРАОН. Значит, Нетопырю, Вепрю и Газели отрубят голову вместе со всем их красноречием, а не тебе.
(Малфи ударяет по медной пластине. Появляется палач и утаскивает Шилаха, пока фараон продолжает говорить).
Неужели никто не доставит мне удовлетворения? Я перетрудился, и палачи мои тоже. Скоро они начнут жаловаться. А если они будут жаловаться, мне придется тоже их казнить. Но кто станет палачом для палачей? Я должен найти кого-то, кто истолкует мои сны. (Входит Шаршис с Иосифом и делает движение вперед).
Вот это и есть твой еврей, Шаршис?
(Иосиф, одетый в лохмотья, встает перед троном. Малфи очень обеспокоен).
ШАРШИС. Прошу милости у фараона, да будет он жив, здоров и невредим. Не моя вина, что он пришел таким. Я пытался отчистить его.
ФАРАОН. Ты поймал рыбу. Чистить и жарить предоставь мне.
(Иосиф демонстративно восходит по ступенькам к трону, берет жезл и ударяет в гонг. Фараон не двигается. Иосиф показывает на себя, когда появляется палач).
ИОСИФ. Уведи меня.
ФАРАОН. Вижу, что ты не понимаешь принципов здравого правления. Если бы каждому позволялось входить сюда и самому приказывать, чтобы ему отрубали голову, какой тогда смысл в государе?
ИОСИФ. А какой же смысл в том, что государь не может отрубить человеку голову, не толкуя об этом целый час?
ФАРАОН. Даже государь должен передохнуть между казнями. И кто ты такой, чтобы жаловаться? Ты еще не позабавил нас.
ИОСИФ. Нет. Но я услышал одну из шуток фараона. Должен ли я слушать остальные? Здесь что, совсем не бывает справедливости?
ФАРАОН. Ни один государь не может позволить себе такую роскошь, как справедливость. Странный он, этот еврей. Пусть пророчествует. Если ты истолкуешь мои сны так же честно, как мои шутки, ты получишь великую награду.
(попутно теперь я знаю, что был такой венгерский исполнитель главной роли, даже через гуглопереводчик почитать было интересно; и да, он состоял в браке с женой Потифара )